гдѣ и заяцъ пригнулъ уши на спину и бѣжитъ, что есть духу. Вотъ я и думаю: можетъ, это звѣрь какой невиданный такъ хорошо кричитъ. А то-же не звѣрь, а панъ себѣ на коникѣ лѣсомъ ѣдетъ, да въ рожокъ трубитъ; за паномъ доѣзжачіе верхомъ и собакъ на сворахъ ведутъ. А всѣхъ доѣзжачихъ красивѣе Опанасъ Швидкій, за паномъ въ синемъ казакинѣ гарцуетъ; шапка на Опанасѣ съ золотымъ верхомъ, конь подъ нимъ играетъ, рушнѝца за плечами блеститъ, и бандура на ремнѣ черезъ плечо повѣшена. Любилъ панъ Опанаса, потому что Опанасъ хорошо на бандурѣ игралъ и пѣсни былъ мастеръ пѣть. Ухъ, и красивый же былъ парубокъ этотъ Опанасъ, страхъ красивый! Куда было пану съ Опанасомъ равняться: панъ уже и лысый былъ, и носъ у пана красный, и глаза, хоть веселые, а все не такіе, какъ у Опанаса. Опанасъ, бывало, какъ глянетъ на меня,—мнѣ, малому хлопчику, и то смѣяться хочется, а я-же не дѣвка. Говорили, что у Опанаса отцы и дѣды запорожскіе козаки были, въ Сѣчи козаковали, а тамъ народъ былъ все гладкій, да красивый, да проворный. Да ты самъ, хлопче, подумай: на конѣ ли со „списой“[1] по полю птицей летать, или топоромъ дерево рубить, это-жъ не одно дѣло…
Вотъ я выбѣжалъ изъ хаты, смотрю: подъѣхалъ панъ, остановился и доѣзжачіе стали; Романъ изъ избы вышелъ, подержалъ пану стремя: ступилъ панъ на землю. Романъ ему поклонился.
— Здорово!—говоритъ панъ Роману.
— Эге,—отвѣчаетъ Романъ,—да я-жъ, спасибо, здоровъ, чего мнѣ дѣлается? А вы какъ?
Не умѣлъ, видишь ты, Романъ пану какъ слѣдуетъ отвѣтить. Дворня вся отъ его словъ засмѣялась и панъ тоже.
— Ну, и слава Богу, что ты здоровъ,—говоритъ панъ.—А гдѣ-жъ твоя жинка?
— Да гдѣ-жъ жинкѣ быть? Жинка, извѣстно, въ хатѣ…
— Ну, мы и въ хату войдемъ,—говоритъ панъ,—а вы, хлопцы, пока на травѣ коверъ постелите, да приготовьте намъ все, чтобы было чѣмъ молодыхъ на первый разъ поздравить.
Вотъ и пошли въ хату: панъ, и Опанасъ, и Романъ безъ шапки за нимъ, да еще Богданъ—старшій доѣзжачій, вѣрный панскій слуга. Вотъ ужъ и слугъ такихъ теперь тоже на свѣтѣ нѣту: старый былъ человѣкъ, съ дворней строгій, а передъ паномъ какъ та собака. Никого у Богдана на свѣтѣ не было, кромѣ пана. Говорятъ, какъ померли у Богдана батько съ
- ↑ «Списа»—копье.
