вѣтра, а не вдалекѣ, въ краснорѣчивомъ безмолвіи, стоятъ красивыя скалы: Не разъ содрогнешься за участь путешественниковъ! Но я убѣдился, что читать и слушать разсказы объ опасныхъ странствіяхъ гораздо страшнѣе, нежели испытывать послѣднія. Говорятъ, и умирающему не такъ страшно умирать, какъ свидѣтелямъ смотрѣть на это.
Потомъ, вникая въ устройство судна, въ исторію всѣхъ этихъ разсказовъ о кораблекрушеніяхъ, видишь,что корабль погибаетъ не легко и не скоро, что онъ до послѣдней доски борется съ моремъ и носитъ въ себѣ про̀пасть средствъ къ защитѣ и самохраненію, между которыми есть много предвидѣнныхъ и непредвидѣнныхъ, что, лишась почти всѣхъ своихъ членовъ и частей, онъ еще тысячи миль носится по волнамъ, въ видѣ остова, и долго хранитъ жизнь человѣка. Между обреченнымъ гибели судномъ и разсвирѣпѣвишимъ моремъ завязывается упорная битва: съ одной стороны слѣпая сила, съ другой отчаяніе и зоркая хитрость, указывающая самому крушенію совершаться постепенно, по правиламъ. Есть цѣлая теорія,какъ защищаться отъ гибели. Срѣжетъ ли ураганъ у корабля всѣ три мачты: кажется, какъ бы не погибнуть? Вѣдь это все равно, что отрѣзать вожжи у горячей лошади, а между тѣмъ поставятъ фальшивыя мачты, изъ запасного дерева—и идутъ. Оторвется ли руль: надежда спастись придаетъ изумительное проворство, и дѣлается (фальшивый руль. Оказывается ли сильная пробоина, ее затягиваютъ на первый случай просто парусомъ—и отверстіе „засасывается“ холстомъ и не пропускаетъ воду, а между тѣмъ десятки рукъ изготовляютъ новыя доски и пробоина заколачивается. Наконецъ судно отказывается отъ битвы, идетъ ко дну: люди бросаются въ шлюпку, и на этой скорлупкѣ достигаютъ ближайшаго берега, иногда за тысячу миль.
Въ Нѣмецкомъ морѣ, когда штормъ утихъ, мы видѣли
