Унизить васъ никакъ онѣ не могутъ:
Вѣдь другъ же васъ объ этой жертвѣ проситъ.
Вы побѣдили, герцогъ. Если я
Подѣйствую моею клеветою,
То къ Валентину страсть ея пройдетъ.
Но можно ль думать, что, забывъ его,
Она синьора Туріо полюбитъ?
Но, сматывая нить ея любви
Съ него, синьоръ, никакъ вы не давайте
Ей спутаться и сдѣлаться негодной,
А на меня наматывать спѣшите.
Поэтому настолько жъ восхваляйте
Меня, насколько вы его черните.
И въ этомъ мы вполнѣ вамъ довѣряемъ.
Мы знаемъ изъ разсказа Валентина,
Что вы любить на-вѣки поклялись
И измѣнить той клятвѣ не рѣшитесь.
Увѣренные въ томъ, мы разрѣшаемъ
Вамъ доступъ къ Сильвіи и съ ней бесѣду.
Она грустна, задумчива, мрачна,
И будетъ рада другу Валентина;
А вы ее настройте убѣжденьемъ
Такъ, чтобъ она отвергла Валентина
И къ Туріо душою обратилась.
Все сдѣлаю, что въ силахъ буду сдѣлать;
Но, Туріо, вы сами не плошайте:
Ея мечты старайтесь уловить
Въ сонетахъ жалобныхъ, которыхъ риѳмы
Твердили бы о преданной любви.
Поэзія, дитя небесъ, всесильна!
Вы пойте ей, что слезы, вздохи, сердце
Ей въ жертву принесли; пишите ей,
Пока у васъ не высохнутъ чернила;
Тогда вы разведите ихъ слезами
И превратите въ полный чувства стихъ.
Поэтовъ струны слышалися въ лютнѣ
Орфеевой; отъ звуковъ золотыхъ
Ея смягчались камни и желѣзо,
Тигръ дѣлался ручнымъ, левіаѳанъ
Всплывалъ изъ бездны на берегъ для пляски.
А послѣ этихъ жалобныхъ элегій
Ступайте ночью подъ ея окно
Съ пріятной музыкой, и въ эти звуки
Вдохните пѣснь тоскующей души.
И сладкозвучной жалобѣ вполнѣ
Содѣйствуетъ безмолвіе ночное,
Лишь такъ и можно тронуть вамъ ее.
Да, видно, что и вы любви служили.
Я въ эту ночь провѣрю вашъ совѣтъ.
Теперь пойдемте, дорогой наставникъ,
Со мною въ городъ — тамъ отыщемъ мы
Какихъ-нибудь искусныхъ музыкантовъ.
Есть у меня сонетъ, вполнѣ пригодный
Для первой пробы вашихъ наставленій.
Такъ поскорѣй за дѣло, господа.
До ужина мы будемъ вамъ служить,
Потомъ немедля къ дѣлу мы приступимъ.
Нѣтъ, я теперь же отпускаю васъ.
