II. Философское и художественное творчество чрезвычайно близко граничатъ одно съ другимъ и однакоже между ними не замѣчается должнаго взаимнаго вліянія. Въ нашей современной дѣйствительности философія гораздо тѣснѣе связана съ наукою, чѣмъ съ искусствомъ, хоть у нея съ послѣднимъ едва ли не больше родства, чѣмъ съ первою. Правда, нашъ вѣкъ ознаменовался было революціею точныхъ наукъ, забывшихъ мудрую притчу Мененія Агриппы и удалившихся на новую Священную гору—мнимыя высоты позитивизма; но «всему научитъ насъ дряхлѣющее время», взявшее на себя роль осторожнаго патриція и понемногу вновь приводящее все человѣческое знаніе въ подчиненіе высшимъ философскимъ обобщеніямъ. Совершенно иначе обстояло дѣло съ искусствомъ: какъ въ старину къ религіи, оно въ новѣйшее время въ лицѣ всѣхъ высшихъ своихъ представителей льнуло къ философіи, которая его почти игнорировала, пока наконецъ на нашихъ глазахъ грубѣйшій цинизмъ и матеріализмъ не воцарились въ его области въ видѣ реализма съ одной и декадентства съ другой стороны. Въ настоящее время философія болѣе отзывчиво, чѣмъ прежде, пошла было на помощь искусству, — но уже было поздно, разрывъ уже совершился. Вина въ немъ лежитъ безусловно на философахъ: они все свое вниманіе посвящали методологіи наукъ, чуждаясь вопросовъ методологіи эстетической, которая, вновь напомнимъ, гораздо ближе въ теоріи философскихъ умозрѣній, чѣмъ къ діалектикѣ точныхъ наукъ. Почти безъ исключеній, философское обра-
