152 могли идти наравнѣ съ воображеніемъ. И даже, наоборотъ, чѣмъ совершеннѣе были инструменты, тѣмъ все болѣе и болѣе исчезало сходство, подмѣченное сначала между Луною и Землею. Когда стали ясно различать поверхность лунныхъ морей, оказалось, что она не жидкая и не гладкая, а песчаная и неровная, усѣянная тысячами возвышеній, холмовъ, долинъ, кратеровъ, цирковъ и т. п. Несмотря на самыя тщательныя наблюденія, не удавалось открыть на этомъ свѣтилѣ ни одного настоящаго моря, ни одного озера, ни малѣйшаго слѣда присутствія воды въ какой бы то ни было формѣ: въ видѣ облаковъ, снѣга или льда. Не менѣе внимательное наблюденіе звѣздъ и планетъ въ моментъ покрытія ихъ проходящею передъ ними Луною показывало, сверхъ того, что свѣтъ этихъ свѣтилъ, когда они приходятъ въ соприкосновеніе съ луннымъ краемъ, нисколько не ослабляется и не преломляется, и что, слѣдовательно, этотъ шаръ не окруженъ какой-либо замѣтной атмосферой. Сходство, повидимому, подмѣченное между этими двумя мірами, начинало исчезать, лунная жизнь разсѣивалась, какъ дымъ, и мало-по-малу вошло въ привычку помѣщать въ астрономическихъ книгахъ слѣдующую, сдѣлавшуюся традиціонной, фразу: Луна—безжизненное свѣтило.
Но такое заключеніе было слишкомъ поспѣшнымъ. Это значило предаваться чрезмѣрнымъ иллюзіямъ относительно цѣнности телескопическаго свидѣтельства.
Мой старый учитель и другъ, Бабинэ, утверждалъ, что, если бы на Лунѣ имѣлись стада животныхъ, подобныя стадамъ американскихъ бизоновъ, отряды солдатъ, идущіе въ боевомъ порядкѣ, или рѣки, каналы и желѣзныя дороги, или, наконецъ, сооруженія вродѣ Нотръ-Дамъ, Лувра и Обсерваторіи, то въ большой телескопъ лорда Росса ихъ можно было бы видѣть. Въ самомъ дѣлѣ, говорили, что этотъ гигантскій телескопъ, длина котораго превышаетъ 527а фута, а зеркало имѣетъ въ діаметрѣ 6 футовъ (самое большое изъ всѣхъ, какія только были сдѣланы до настоящаго времени) могъ вынести увеличеніе будто бы до 6000 разъ. А такъ какъ увеличить отдаленный предметъ или приблизить его — въ геометрическомъ смыслѣ одно и то же, то если бы, дѣйствительно, можно было приблизить Луну въ 6000 разъ, мы увидѣли бы ее на разстояніи 60 верстъ. Но телескопъ лорда Росса далеко не совершененъ и не въ состояніи выносить подобныхъ увеличеній въ 6000 разъ: если желательно сохранить необходимую ясность изображенія, нельзя пользоваться увеличеніемъ свыше 2000 разъ.
Послѣ телескопа лорда Росса, наилучшимъ является большой телескопъ Ласселя,—4 фута въ діаметрѣ и 36 футовъ длиною. Наиболѣе могущественныя астрономическія трубы находятся на обсерваторіяхъ горы Гамильтонъ (въ Калифорніи) и Ниццы; первая имѣетъ объективъ 97 сантиметровъ или 38,2 дюйм. (91 сантим. или 36 дюйм. свободнаго отверстія) въ діаметрѣ и длину въ 49 фут.; діаметръ объектива второй равенъ 30 дюймамъ (29,1 дюйм. свободнаго отверстія), а длина трубы—59 футамъ. Но и при этихъ образцовыхъ произведеніяхъ оптическаго искусства можно пользоваться окулярами, увеличивающими, самое большее, въ 2000 разъ, притомъ еще только при самыхъ благопріятныхъ атмосферныхъ условіяхъ. Какая польза въ чрезмѣрномъ увеличиваніи изображенія, разъ оно дѣлается при этомъ неяснымъ и не можетъ быть наблюдаемо съ успѣхомъ? Такимъ образомъ,
