же облака ходячего»; о строгости и непотачкѣ кому: «Онъ тишѣ воды, ниже травы сталъ» и пръ. С другаго конца, переходя въ наборъ складныхъ словъ, приговорки сливаются съ прибаутками.
Присловье весьма близко къ прозвищу, но относится не къ лицу, а къ цѣлой мѣстности, коей жителей дразнятъ, бранятъ или чествуютъ приложеннымъ къ нимъ присловьемъ. Оно иногда состоитъ въ одномъ только словѣ: «Рязанцы синебрюхіе»; «Ярославцы бѣлотельцы»; «Вятичи слѣпороды»; иногдѣ же въ цѣломъ изреченіи, прибауткѣ, прибасенкѣ: «Пенжанѣ свою ворону въ Москвѣ узнали»; «Ты чей, молодечъ? – Зубачевскій купечъ. – А гдѣ былъ? – В Москвѣ, по миру ходилъ». Послѣднее присловье уже весьма близко къ пословицѣ, а другимъ придано и вовсе пословичное значеніе: «Чухломскій рукосуй: рукавицы за поясомъ, а другихъ ищетъ». Присловье: «Бежечанѣ и колокольню рожкомъ подбили», встряхивая объ нея мимоходомъ табакъ, иногда употребляется въ томъ же значеніи, какъ «Капля камень долбитъ».
Скороговорка, чистоговорка– слагается для упражненія въ скоромъ
же облака ходячего»; о строгости и непотачке кому: «Он тише воды, ниже травы стал» и пр. С другого конца, переходя в набор складных слов, приговорки сливаются с прибаутками.
Присловье весьма близко к прозвищу, но относится не к лицу, а к целой местности, коей жителей дразнят, бранят или чествуют приложенным к ним присловьем. Оно иногда состоит в одном только слове: «Рязанцы синебрюхие»; «Ярославцы белотельцы»; «Вятичи слепороды»; иногде же в целом изречении, прибаутке, прибасенке: «Пенжане свою ворону в Москве узнали»; «Ты чей, молодеч? – Зубачевский купеч. – А где был? – В Москве, по миру ходил». Последнее присловье уже весьма близко к пословице, а другим придано и вовсе пословичное значение: «Чухломский рукосуй: рукавицы за поясом, а других ищет». Присловье: «Бежечане и колокольню рожком подбили», встряхивая об нее мимоходом табак, иногда употребляется в том же значении, как «Капля камень долбит».
Скороговорка, чистоговорка– слагается для упражнения в скором
