болѣе 30 верстъ, мы весь день были на ногахъ, въ дѣйствіи, и еще снова пустились на всю ночь ретироваться. Такое напряженіе силъ привело не одного меня въ разслабленіе; люди тащились кой-какъ, а лошади насилу везли.
Послѣ сраженія остановились мы ночью, часа на два, у Главной квартиры, перешли р. Бровенку, и при д. Лубиной примкнули къ прочимъ войскамъ, съ которыми потянулись далѣе въ ретираду.
8-го Августа перешли Соловьеву переправу на Днѣпрѣ. Этотъ пунктъ столько былъ важенъ, что если-бы занятіемъ его Французы насъ предупредили, то надѣлали-бы намъ много хлопотъ. Берега тутъ, низкіе, песчаные, покрытые съ обѣихъ сторонъ небольшимъ лѣсомъ, весьма неспособны были для удержанія непріятеля.—Въ 4-хъ верстахъ за переправою остановились мы для ночлега.
Отсюда Французы не горячо насъ преслѣдовали; послѣднія драки охладили жаръ въ нихъ. Къ тому-же говорили, что Наполеонъ въ Смоленскѣ—призадумался.
Съ разсвѣтомъ слѣдующаго дня вся артиллерія Первой арміи поднялась общимъ паркомъ по Московской дорогѣ; мы шли по-ротно, гдѣ можно, одинъ другаго перегоняя. Пыль и зной были несносны. Ар-
