станціи! Сколько прощальныхъ слёзокъ омочило бѣлые платочки красавицъ и скатилось на усы вздыхателей! Сколько клятвенныхъ записочекъ, съ поцѣлуями вѣрности, съ памятными ленточками, волосками и стишками, перенеслось изъ ридикюлей въ бумажники, и вскорѣ употребилось на папильотки, или на раскуриваніе трубокъ!—О юность! милы твои затѣи!
Еще рухлыя глыбы таявшаго снѣга покрывали дорогу. Въ первой корчмѣ, въ семи верстахъ отъ города, нашъ ротный командиръ далъ прощальный завтракъ немногимъ изъ своихъ пріятелей, или товарищамъ бостона, насъ провожавшимъ. Тутъ явилась картина смѣшенія скудости съ изобиліемъ, нищеты съ богатствомъ: серебро, фаянсъ и прозрачный хрусталь въ закоптѣломъ Жидовскомъ жилищѣ блестѣли съ лакомымъ кушаньемъ и напитками. Тамъ, гдѣ кромѣ водянистаго полугара ничего прежде не разливалось, пѣнилось теперь Шампанское: прощальные бокалы чокались усердно и опоражнивались проворно.
Отъ корчмы продолжали мы путь свой къ Слониму, и пришли туда 4 Марта. Дорогою не столько занимались предметомъ похода, какъ воспоминаніями о Несвижѣ; въ счастливой безпечности распѣ-
