гнеръ, прославившійся партизанскими набѣгами, и посланный въ С. Петербургъ для наградъ, былъ переведенъ въ гвардію; тогда 3-я легкая рота, носившая его имя, поступила подъ начальство Подполковника Тимоѳеева, я-же, въ продолженіе отечественной войны командуя ротою, остался въ ней теперь старшимъ офицеромъ.
Нѣсколько дней квартировали мы въ сел. Кобызевѣ, занимая теплыя избы, въ которыхъ кой-гдѣ оставались мужички для присмотра. Они разсказывали намъ анекдоты о Французахъ, которые и для нихъ казались жалкими: шатаясь изъ двора во дворъ, безъ оружія, какъ нищіе, воины Наполеона просили куска хлѣба для продолженія своего горестнаго существованія. Тутъ ихъ уже не губили такъ, какъ подъ Москвою, въ пылу мщенія. Хозяинъ нашего дома, мужикъ, разсказывалъ, что до прихода Рускихъ квартировали у него Французскій Полковникъ съ тремя офицерами. «Съ какимъ смиреніемъ—говорилъ онъ—сердечные, изъ которыхъ одинъ зналъ по-Русски, выпрашивали у меня хлѣба и всякихъ припасовъ, отдавая за то всѣ свои деньги, и умоляя, чтобы пощадили ихъ. Не льзя было не сжалиться надъ ними; они казались такъ смирны, добры, и такъ бѣдны, что нехотя
