лоцкъ. Большія каменныя строенія обращали на себя вниманіе проходящихъ. Жителей не было видно; рѣдко гдѣ кто показывался; повсюду унылая пустота. Только слышенъ былъ стукъ отъ проходящей артиллеріи, ржаніе коней, и воинственный говоръ солдатъ, шедшихъ въ густыхъ колоннахъ. Идучи при своихъ пушкахъ, я вслушался въ разговоръ между кононерами. Одинъ говорилъ:—Видно у него большая сила, проклятаго; смотри, пожалуй, сколько отдали даромъ, почти всю старую Польшу; вотъ и этотъ городъ ему же достанется.—«Еще увидимъ, сказалъ другой, можетъ, его нарочно такъ далеко заводятъ.»—«Нарочно, или нѣтъ, все это что-то небывалое. Слыханное ли дѣло, чтобы безъ драки уходить такъ далеко, и отдавать то что наше, даромъ! Вѣдь Поляки теперь всѣ соберутся за нами, и пристанутъ къ нему; анъ войска-та у него втрое прибавится....»—«Толкуй!» отвѣчалъ старый бомбардиръ. «Видно тебя не спросили, что пошли!»…—Прочіе засмѣялись. Между тѣмъ, по ту сторону пушекъ я замѣтилъ подошедшаго къ зарядному ящику гражданина въ синемъ сюртукѣ, который въ полголоса спрашивалъ у ѣздоваго: «Послушай, сколько въ ящикѣ зарядовъ?»—Тебѣ на что? отвѣ-
