Въ обозѣ случился нашъ бригадный казначей; онъ совѣтовалъ мнѣ скорѣе садиться на артиллерійскія дроги, которыя везутъ раненаго Тутолмина, Дивизіоннаго Адъютанта. У этого несчастнаго была оторвана правая рука выше локтя. Взмостившись на дроги, я рѣшился взглянуть на свою ногу, и съ удовольствіемъ увидѣлъ, что только задняя часть сапога у пятки была разбита, и прогорѣла, какъ отъ огня: ядро летѣло оторвать мнѣ ноги, но внутренній инстинктъ спасъ меня и ударъ коснулся только пятки правой ноги, прорвавши весь сапогъ. Ударъ былъ очень силенъ; я не могъ пошевелить ногою и держалъ ее согнувши. Тутолминъ, безъ руки, тяжеле меня раненый, лежалъ какъ полумертвый. Казначей разсказывалъ мнѣ, что Шлиппенбахъ и Брайко ранены въ ноги гранатными черепками, а старшій Поручикъ Горяиновъ взятъ въ плѣнъ.
Наша рота въ этомъ сраженіи потерпѣла значительный уронъ: канонеровъ было перебито человѣкъ до 60, и выброшено до 30 лошадей; у четырехъ пушекъ подбиты лафеты и колеса; одинъ офицеръ взятъ въ плѣнъ и трое ранено; она выдержала двѣ кавалерійскія атаки и непріятельскій перекрестный огонь изъ нѣсколькихъ батарей. Польскіе уланы, сфор-
