людьми, лошадьми и зарядами, но не офицерами. Послѣ Подполковника М*** оставался только одинъ казначей съ братомъ, да я больной; Штабсъ-Капитанъ Фигнеръ находился гдѣ-то въ командировкѣ; Шлиппенбахъ и Брайко были отправлены съ подвижнымъ госпиталемъ.
17-го Іюля пришли мы къ гор. Порѣчью. Войски расположились на долинѣ передъ городомъ; для ночлега построили биваки, между которыми скоро задымились утѣшительные огоньки. Погода была сырая и ночь холодная. Горячка обнаружилась во мнѣ сильнѣйшимъ образомъ, и я пересѣлъ въ коляску убитаго Полковника Котлярова, которая оставалась въ ротномъ обозѣ.
Устрашенные жители Порѣчья, съ семействами, въ слезахъ и отчаяніи, въ виду нашемъ разбѣгались изъ города въ лѣсъ, на разныя стороны; дома ихъ наполнились войсками, которыя растаскивали все на биваки, и только тѣ строенія оставались неприкосновенными, гдѣ становились Генералы и полковые командиры съ своимъ штабомъ. Тутъ сошлись три пѣхотные Корпуса: 2-й, 3-й, 4-й, и потому всѣмъ было очень тѣсно.
Картина разрушенія и человѣческихъ бѣдствій, въ моемъ положеніи представля-
