успѣхѣ, ибо видѣли крѣпость силъ всеобщаго вооруженія. Уже смѣлѣе стали говорить о Наполеонѣ, о Французахъ, которыхъ почитали теперь школьниками противъ себя въ воинскомъ искуствѣ. Сами жители любовались грознымъ ополченіемъ Союзниковъ; не упуская нигдѣ случая поживиться, они, особенно Нѣмочки, во весь день посѣщали наши биваки, разнося табакъ, булки, ягоды, и животворный шнапсъ, или картофельную водку. По закатѣ солнца, съ наступленіемъ мрака, и при свѣтѣ луны, картина воинскаго стана была прелестнѣе: послѣ громкой такты барабановъ и удара заревой пушки все утихало и предавалось покою; только бивачные огоньки мелькали, и часовые вокругъ стана пускали голосистые отзывы. Казалось, луна осыпала снотворнымъ макомъ отягченныя вѣжди воиновъ: инымъ грезились кресты и чины, другимъ прибыльная поживишка, а нѣкоторымъ беспокойное предчувствіе являло близкую смерть....
29-го Іюля, въ день окончанія перемирія, послѣдовало отъ Австрійскаго Императора объявленіе войны Наполеону. Въ слѣдующій день, 30-го числа, Россійская гвардія, 1-й и 2-й Корпуса пѣхоты съ кавалеріею Графа Палена и съ Прусскимъ Корпусомъ Клейста, подъ начальствомъ Графа
