Витгенштейна, пошли въ Богемію для соединенія съ Австрійцами. Наша Силезская армія четыре дни стояла на мѣстѣ.
31-го Іюля, въ Корпусѣ Графа Ланжерона разстрѣливали, съ приличною церемоніею, двухъ военныхъ преступниковъ, Польскаго Ксенза и Еврея, за то, что они скрыли и умышленно упустили Французскаго Кабинетъ-Курьера, проѣзжавшаго съ важными бумагами отъ Поляковъ, изъ Герцогства Варшавскаго, къ Наполеону во время перемирія; Ксензъ далъ ему у себя пристанище, а Еврей отвозилъ его, и на границѣ былъ захваченъ Рускими.
Для исполненія приговора нарядили батальонъ пѣхоты, который построился въ каре, обращенное внутрь; въ средину его привели несчастныхъ преступниковъ. Ксензъ, высокій, пожилой человѣкъ, съ важнымъ, умнымъ лицомъ и сѣдинами на головѣ, среди штыковъ и ружей примѣтно былъ объятъ страхомъ; но скоро явился къ нему утѣшитель: другой Ксензъ, въ облаченіи, съ крестомъ и молитвеникомъ. Этотъ утѣшитель началъ говорить съ нимъ по-Латыни, и по мѣрѣ того какъ онъ говорилъ, лицо преступника стало измѣняться: его блѣдность обнаруживала ожиданіе близкой смерти; глаза блестѣли какимъ-то огнемъ, потомъ на-
