харями. Впрочемъ, на мызахъ рѣдко гдѣ оставались хозяева; насъ встрѣчали большею частію управители, которыхъ благоразумію ввѣрено было отъ господъ охраненіе оставшагося. Начальство наше строго предписывало, чтобы войски обходились съ жителями миролюбиво, и ничего не требовали излишняго; за прихоти-же всякому предоставлялось платить наличными, у кого были. Къ чести Русскихъ солдатъ, они не прихотливы: теплая квартира и сытный обѣдъ для нихъ были нѣкоторою наградою за труды и нужды, перенесенные въ своемъ отечествѣ. Кто болѣе разумѣлъ и чувствовалъ, тотъ вмѣсто мщенія оказывалъ болѣе снисхожденія къ покоряющимся. Поляки были, съ своей стороны, признательны за наше снисхожденіе и прославляли подвигъ истребленія Наполеоновой арміи, увѣряя притомъ, что мы отнынѣ безпрепятственно дойдемъ до Парижа, ибо Французы боятся духа Рускихъ.
3-го Февраля, при м. Уніево, перешли мы р. Варту; берега ея низки и покрыты лѣсомъ. Зима уже начинала распускаться, и мы, подходя къ мосту, были по поясъ въ водѣ. На берегу, среди лѣса, встрѣтились намъ развалины древняго замка, гдѣ нѣкогда скрывалась прекрасная Лодоиска.
