чтобы онъ отпустилъ Юлію въ услуги къ Герцогинѣ. Лѣсничій былъ честный человѣкъ: онъ понялъ намѣреніе своего властителя, и отвѣчалъ почтительно, что недавно имѣлъ несчастіе лишиться жены, и что Юлія у него единственная хозяйка въ домѣ; ежели возьмутъ ее отъ него, то это будетъ второе несчастіе, котораго онъ не переживетъ. Герцогъ не могъ противорѣчить столь убѣдительнымъ доказательствамъ; но бросивъ на старика сердитый, а на красавицу пламенный взглядъ, удалился. Герцогъ не могъ спать спокойно. Уже Герцогиня вовсе его не занимала; одна Юлія представлялась ему въ самомъ восхитительномъ положеніи. Вдругъ, черезъ нѣсколько дней, нашли лѣсничаго убитымъ въ лѣсу; говорили, что медвѣдь растерзалъ его. Тѣмъ дѣло, думаете вы, и кончилось? О нѣтъ! Едва Герцогъ услышалъ о медвѣдѣ, какъ тотчасъ поѣхалъ травить его. Напрасно Герцогиня удерживала любезнаго супруга, опасаясь, чтобы и онъ не подвергнулся той-же участи. Герцогъ вырвался изъ объятій супруги, убѣждая ее, что онъ никакъ не можетъ терпѣть въ своемъ владѣніи столь опаснаго звѣря, и что если не истребить его теперь, то мохнатый врагъ когда нибудь залѣзетъ въ спальню къ Герцогинѣ. Онъ поѣхалъ. Однако Герцогъ хотѣлъ
