приближался, онъ увидалъ сына Морни. Презрѣніе выражало его лицо, улыбка была на его красныхъ губахъ, его глаза блуждали, полузакрытые мохнатыми бровями. «Откуда пришли сыны моря?» началъ мрачный вождь: «или вѣтры занесли васъ на скалы Троматона? или пришли вы, ища бѣлорукую дѣвушку? Сыны несчастныхъ, вы слабые люди. Неужели вы не боитесь Дунроммота? Его глаза не щадятъ слабыхъ, онъ любитъ проливать кровь чужестравцевъ. Ойхона — лучъ свѣта, и вождь Кутхала наслаждается имъ втайнѣ. He хочешь-ли ты, какъ туча, закрыть отъ меня ея милый образъ, сынъ слабой руки? Ты могъ придти сюда, но вернешься-ли ты въ залы твоихъ отцовъ»? — «Развѣ не знаешь ты меня, красвоволосый вождь Кутхала?» сказалъ Голь. — «Твои ноги были очень быстры въ верескѣ, когда въ битвѣ съ рожденнымъ на колестицѣ Латмономъ ты убѣгалъ, а мечъ сына Морни преслѣдовалъ твое войско въ лѣсистой странѣ Морвена. Дунроммотъ, твои слова грозны, потому что твои воины стоятъ за тобой, но я не боюсь ихъ, сынъ гордости: я не изъ племени слабыхъ».
Голь подходитъ въ оружіи. Донроммотъ спрятался за свое войско, но копье Голя пронзило мрачваго вождя, а мечъ отрубилъ его голову, когда онъ склонялся, умирая. Сынъ Морни трижды потрясъ ее за волосы. Воины Дувроммота бѣжали. Стрѣлы Морвена пресіѣдовали вхъ; десятеро изъ нихъ пали ва мшистыхъ скалахъ, остальные подняли звучные паруса и понеслись по взволвованной пучинѣ. Голь возвращается въ пещерѣ Ойтоны в видитъ юношу, присловившагося въ скалѣ; стрѣла пронзила егѳ бокъ, его глаза помутились подъ его шлемомъ. Душа Морни была печальна, и онъ сказалъ слова мира.
«Можетъ-ли рука Голя излѣчить тебя, юноша съ печальнымъ чѳломъ? Я искалъ травъ горъ, я собралъ ихъ на сокровеннихъ берегахъ ихъ потоковъ. Моя рука перевязывала раны храбрыхъ, ихъ глаза благославляли сына Морни[1]. Гдѣ жили
- ↑ Каждый феній долженъ былъ умѣть собирать лѣкаретвенныя травы и ими лѣчить.
