| 139 | АТЕ | БОГОСЛОВСКАЯ | АТЕ | 140 |
многимъ представляются возможными лишь подъ условіемъ, если небо пусто, и въ глубинахъ его не скрывается никакого Бога. Несоотвѣтствіе между соціальными идеалами и тѣми государственными порядками, которые представляются какъ бы освященными Богомъ (религіей), также обыкновенно влечетъ за собою протестъ не только противъ этихъ порядковъ, но и противъ вѣры въ Бога. Вообще несоотвѣтствіе хода событій въ природѣ (физическое зло) или исторіи (соціальныя нестроенія) человѣческимъ идеаламъ имѣетъ своимъ обыкновеннымъ послѣдствіемъ отрицаніе существованія нравственнаго міропорядка и устроителя его Бога. Таковы причины А.: умственная односторонность и нравственная озлобленность. Поверхностно ознакомившись съ ничтожнѣйшимъ уголкомъ міра, атеисты утверждаютъ, что и вся вселенная заключаетъ въ себѣ только то, что они успѣли найти въ своемъ уголкѣ. Такая индукція безусловно неосновательна. Если бы мы измѣрили небольшую часть поверхности океана, положимъ, въ одну квадратную версту, мы бы пришли къ заключенію, что она плоская и что, двигаясь по ней все впередъ, мы будемъ уходить отъ исходнаго пункта въ безконечность; но на самомъ дѣлѣ поверхность океана сферическая (эллипсоидальная) и, подвигаясь по такой поверхности впередъ, мы, въ концѣ концовъ, вернемся къ исходному пункту. Малый опытъ въ данномъ случаѣ, на которомъ мы пытались утвердить наше безконечное заключеніе, привелъ насъ къ совершенной лжи. Однако въ этомъ заключеніи по крайней мѣрѣ не было внутренняго противорѣчія, но объ А. должно сказать, что онъ и противорѣчитъ фактамъ и внутренне не состоятеленъ. Атеисты разсматриваютъ всѣ явленія міра, какъ движенія массъ матеріи, но они упускаютъ изъ виду, что матерія можетъ только продолжать движеніе или передавать его другимъ массамъ, но никогда не можетъ полагать начало движенія. Мало этого. Движенія матеріальныхъ частицъ стремятся уравновѣситься и жизнь во вселенной стремится прекратиться. Импульсъ движенію можетъ быть сообщаемъ только психическими актами, и поэтому въ настоящее время и физіологія принуждена отводить мѣсто разсужденію о волѣ. Однако и одушевленныя существа могутъ полагать начало движеніямъ, пользуясь только условіями неустойчиваго равновѣсія, но не могутъ расторгать сами устойчивыхъ равновѣсій, т. е. не могутъ производить силъ изъ ничего. Поэтому должно быть нѣчто трансцендентное, что обусловливаетъ взаимодѣйствіе между психическими началами одушевленныхъ существъ и матеріею (взаимодѣйствіе свидѣтельствуетъ о связи и о соподчиненіи чему-либо высшему, взаимодѣйствіе духа и матеріи не болѣе непонятно, чѣмъ взаимодѣйствіе массъ матеріи) и что даетъ міру энергію жизни. Можно отказываться познать эту трансцендентную причину, но мысль необходимо принуждается представлять ее существующею и никакимъ образомъ не отождествлять ни съ матеріею, ни съ душами конечныхъ существъ. На эту необходимость мыслить бытіе высшей причины міра обращаетъ вниманіе блаж. Августинъ въ своемъ толкованіи псалм. 13, 1. Безумецъ сказалъ, что нѣтъ Бога, но не помыслилъ этого, потому что, по толкованію Августина, это можно сказать, но этого нельзя мыслить (= представить. Я могу говорить о трехугольномъ квадратѣ, но не могу о немъ мыслить и его представить). Если А. логически несостоятеленъ, то нравственно онъ страшно вреденъ. Попытки его самого утвердиться на нравственныхъ основаніяхъ даютъ только оружіе противъ него. Изъ фактовъ страданія онъ заключаетъ, что нѣтъ Всеблагаго Бога. Но если нѣтъ Бога, то тогда, значитъ, эти факты никогда не получатъ своего возмездія и удовлетворенія, и строй міра долженъ быть признанъ безнравственнымъ. Но если есть Богъ, и тварей ожидаетъ посмертное существованіе, то тогда страданья настоящей жизни могутъ оказаться благодѣтельнымъ условіемъ для полученія будущаго счастія. Только въ виду будущей жизни имѣетъ смыслъ
