смотрѣлъ на Иппія), занимаясь же со мною, онъ будетъ изучать дѣйствительно то, ради чего онъ пришелъ. Эта наука есть благоразуміе какъ въ домашнихъ вопросахъ, чтобы какъ можно лучше распоряжаться въ своемъ собственномъ домѣ, такъ и въ общественныхъ, чтобы и тутъ быть какъ можно сильнѣе въ дѣлѣ и словѣ.
"Такъ ли я — говорю — понимаю? Повидимому, ты говоришь о гражданственности и обѣщаешь воспитать людей хорошими гражданами?й
— Это самое и есть предметъ моего ученія.
"Да, — говорю, — если ты этимъ предметомъ владѣешь, то ты овладѣлъ дѣйствительно прекраснымъ предметомъ. Я, надобно тебѣ сказать, буду говорить съ тобою о дѣлѣ такъ, какъ самъ о немъ думаю. Я полагалъ, Протагоръ, что твоему предмету научить нельзя. Но, конечно, разъ ты утверждаешь другое, я не могу тебѣ не повѣрить. Почему я такъ полагалъ, почему я считалъ это дѣло не такимъ, чтобы люди могли его преподать людямъ,-я позволю себѣ разъяснить. Я, какъ и прочіе Эллины нахожу Аѳинянъ людьми умными. И вотъ, я вижу, когда они соберутся иа вѣче, и общинѣ нужно заняться вопросомъ но домостроительной части, они но дѣлу построекъ приглашаютъ въ качествѣ совѣтниковъ только домостроителей, а когда но кораблестроительной части, то — кораблестроителей. Такъ они поступаютъ и во всемъ прочемъ, чему, но ихъ мнѣнію, можно учить и учиться. А если въ такихъ случаяхъ набивается къ нимъ въ совѣтники кто нибудь другой, кого они не считаютъ спеціалистомъ, то какъ бы онъ ни былъ богатъ, красивъ и знатенъ, они не станутъ его слушать, а осмѣютъ и поднимутъ шумъ, пока онъ самъ подъ давленіемъ этого шума не сойдетъ съ ораторскаго мѣста, или прятаны[1] не распорядятся объ удаленіи его токсотами[2]. Вотъ
- ↑ Предсѣдательствующіе въ гражданскомъ вѣчѣ.
- ↑ Родъ ихъ въ собраніяхъ соотвѣтствуетъ роли нашихъ нижнихъ полицейскихъ чиновъ въ подобныхъ случаяхъ, и они принадлежали въ сословію рабовъ.
смотрел на Иппия), занимаясь же со мною, он будет изучать действительно то, ради чего он пришел. Эта наука есть благоразумие как в домашних вопросах, чтобы как можно лучше распоряжаться в своем собственном доме, так и в общественных, чтобы и тут быть как можно сильнее в деле и слове.
"Так ли я — говорю — понимаю? По-видимому, ты говоришь о гражданственности и обещаешь воспитать людей хорошими гражданами?й
— Это самое и есть предмет моего учения.
"Да, — говорю, — если ты этим предметом владеешь, то ты овладел действительно прекрасным предметом. Я, надобно тебе сказать, буду говорить с тобою о деле так, как сам о нём думаю. Я полагал, Протагор, что твоему предмету научить нельзя. Но, конечно, раз ты утверждаешь другое, я не могу тебе не поверить. Почему я так полагал, почему я считал это дело не таким, чтобы люди могли его преподать людям,-я позволю себе разъяснить. Я, как и прочие Эллины нахожу Афинян людьми умными. И вот, я вижу, когда они соберутся иа вече, и общине нужно заняться вопросом но домостроительной части, они но делу построек приглашают в качестве советников только домостроителей, а когда но кораблестроительной части, то — кораблестроителей. Так они поступают и во всём прочем, чему, но их мнению, можно учить и учиться. А если в таких случаях набивается к ним в советники кто-нибудь другой, кого они не считают специалистом, то как бы он ни был богат, красив и знатен, они не станут его слушать, а осмеют и поднимут шум, пока он сам под давлением этого шума не сойдет с ораторского места, или прятаны[1] не распорядятся об удалении его токсотами[2]. Вот
