разуміе, негрѣховность и все такое, какъ на что-то, составляющее будто бы нѣчто единое, именно доблесть. Вотъ объ этомъ ты бы теперь представилъ точное[1] разсужденіе: единое ли нѣчто есть доблесть въ томъ смыслѣ, что непреступность, благоразуміе и негрѣховность заключаются въ немъ, какъ отдѣльныя ея части, или послѣднее все — только разныя названія одного и того же. Вотъ что я желалъ бы знать.
"На это — говоритъ Протагоръ — отвѣтить не трудно. Доблесть есть нѣчто единое, а то, о чемъ ты спрашиваешь, представляетъ собою ея части“.
— То есть какъ? — говорю; — въ такомъ ли смыслѣ это части цѣлаго, какъ части лица, — ротъ, носъ, глаза, ушн, — или эти части, подобно частямъ золота, ничѣмъ не отличаются другъ отъ друга и отъ своего цѣлаго, развѣ только большимъ или меньшимъ объемомъ?
"Я думаю, — въ первомъ смыслѣ, Сократъ, какъ части лица относятся въ цѣлому лицу“.
- - А затѣмъ, — продолжаю я, — владѣютъ ли люди — кто одною изъ этихъ частей, а кто другою, — или же овладѣвшій одною, чрезъ ъо самое овладѣлъ и остальными?
"Ни въ какомъ случаѣ. Есть много храбрыхъ, но въ тоже время ови преступны; иной опять непреступенъ, но не мудръ“.
— А! значитъ, и это — части доблести, — храбрость и мудрость?
"Всенепремѣнно; и самая главная изъ нихъ и есть мудрость".
— И каждая изъ нихъ сама но себѣ — не то, что другая?
"Да, не то“.
— И функція у каждой своя, какъ у частей лица? Глазъ вѣдь не то, что уши, и функція его не та же. Точно также и
- ↑ Сказано, кажется, не безъ намека на недостаточную логичность прежняго "разсужденія" Протагора.
разумие, негреховность и всё такое, как на что-то, составляющее будто бы нечто единое, именно доблесть. Вот об этом ты бы теперь представил точное[1] рассуждение: единое ли нечто есть доблесть в том смысле, что непреступность, благоразумие и негреховность заключаются в нём, как отдельные её части, или последнее всё — только разные названия одного и того же. Вот что я желал бы знать.
"На это — говорит Протагор — ответить не трудно. Доблесть есть нечто единое, а то, о чём ты спрашиваешь, представляет собою её части“.
— То есть как? — говорю; — в таком ли смысле это части целого, как части лица, — рот, нос, глаза, ушн, — или эти части, подобно частям золота, ничем не отличаются друг от друга и от своего целого, разве только большим или меньшим объемом?
"Я думаю, — в первом смысле, Сократ, как части лица относятся в целому лицу“.
- - А затем, — продолжаю я, — владеют ли люди — кто одною из этих частей, а кто другою, — или же овладевший одною, чрез ъо самое овладел и остальными?
"Ни в каком случае. Есть много храбрых, но в тоже время ови преступны; иной опять непреступен, но не мудр“.
— А! значит, и это — части доблести, — храбрость и мудрость?
"Всенепременно; и самая главная из них и есть мудрость".
— И каждая из них сама но себе — не то, что другая?
"Да, не то“.
— И функция у каждой своя, как у частей лица? Глаз ведь не то, что уши, и функция его не та же. Точно также и
- ↑ Сказано, кажется, не без намека на недостаточную логичность прежнего "рассуждения" Протагора.
