дываетъ на Виктора Александровича). Да еще... вдругъ мнѣ начало казаться... что идетъ ко мнѣ правда... Вотъ... вотъ... близко она около меня... сейчасъ увижу ее, свѣтлую, лучезарную!.. И опять все потухло... Ложь была, а не правда... Ложь!.. Ложь!.. Нѣтъ правды на землѣ!.. Нѣтъ правды — ложь, мерзость, грѣхъ... (Послѣднія слова выкрикиваетъ съ отчаяніемъ).
Викторъ Алекс. Елена Сергѣевна, успокойтесь... Не такъ все это... Совсѣмъ не такъ...
Елена Серг. (продолжая волноваться). Нѣтъ, такъ... Такъ... Я много думала... Очень много думала... Съ дѣтства... думала... Правды нѣтъ и любви нѣтъ... Правда родитъ любовь и сама изъ любви родится... Правдой и любовью міръ держаться долженъ... А люди этого не понимаютъ... вмѣсто любви ножъ подаютъ... Всѣ люди не понимаютъ... кромѣ нихъ... У нихъ и правда, и любовь... У нихъ — душа, а здѣсь тѣло, у нихъ жизнь и свѣтъ, а здѣсь — тьма и смерть!.. (Начинаетъ плакать).
Викторъ Алекс. Неправда, не всѣ люди такіе... Нельзя ко всѣмъ людямъ одинаково относиться... Надо различать... Нельзя не видѣть все хорошее, чистое, нельзя не любить...
Елена Серг. (перебивая). Не видятъ!.. Смѣются!.. Хорошее и чистое въ сторону бросаютъ, какъ хламъ ненужный, а въ грязи льнутъ, потому что хорошее и чистое — для души, а грязь — для тѣла... Всѣ о тѣлѣ заботятся... всѣ... всѣ...
Викторъ Алекс. (волнуясь). Неправда. Вы неправы, Елена Сергѣевна... Вы тысячу разъ неправы... Я вамъ скажу... Я долженъ вамъ сказать... Разъ вы уже согласились поговорить со мной...
Краева (выходя изъ задней лѣвой двери). Лена, съ кѣмъ это ты такъ громко разговариваешь?.. И въ потьмахъ. (Зажигая электри
