Въ сорока верстахъ къ востоку отъ сѣверной оконечности дельты Лены, Иоганнесенъ встрѣтилъ три песчаныя мели, которыя пришлось обогнуть; за ними далѣе фарватеръ становился глубже, такъ что можно было итти въ пяти верстахъ отъ берега. 1 сент. Иоганнесенъ кинулъ якорь въ бухтѣ, у материка, близъ входа въ Быховскій рукавъ. Отсюда 3 сент., въ 2 1/2 часа ночи, онъ поплылъ далѣе, вверхъ по рѣкѣ. Но уже, въ 10 часовъ дня, Лена сѣла на мель. Вода была на убыли и стала опять прибывать лишь въ 1 часъ ночи слѣдующаго числа, такъ что съ мели снялись съ большимъ трудомъ, не ранѣе 8 часовъ утра. Плаваніе по дельтѣ Лены весьма затруднительно, потому что карты, составленныя 140 лѣтъ тому назадъ, нынѣ совершенно негодны. Дельта съ тѣхь поръ несомнѣнно подверглась значительнымъ, измѣненіямъ. Гдѣ тогда были мели—тамъ теперь уже острова, заросшіе травою и деревьями. Въ другихъ мѣстахъ прежніе острова совершенно смыты водою.
Пока пароходъ „Лена“ стоялъ на мели, подъехали къ нему девять тунгузовъ. Они прибыли въ челнокахъ, выдолбленныхъ цѣликомъ изъ одного ствола; подобный челнокъ не выносилъ болѣе одного человѣка. Тщетно Иоганнесенъ убѣждалъ тунгузовъ провести судно; ему не удалось истолковать своего желанія дикарямъ, несмотря на всѣ старанія русскаго толмача. Этотъ случай свидѣтельствуетъ о маломъ сношеніи тунгузовъ съ русскими, о трудности и малой охотѣ этихъ дикарей усвоить себѣ языкъ болѣе образованнаго народа.
7 сентября выбрались, наконецъ, изъ дельты и поплыли,
мый Анатартышъ, вливается въ море у Ледяного мыса, возвышающагося на 50 футовъ надъ водою; слѣдующій къ востоку рукавъ называется Бѣлкой; за нимъ
Чумацкій, при впаденіи котораго въ море Лаптевъ, въ 1739 году, поставилъ морской знакъ, сохранившійся до нынѣ. За тѣмъ три слѣдующіе главные рукава называются: Кыхистахъ, Трофимовскій и Кышлахъ; наконецъ самый широкій и самый восточный рукавъ—Быховскій. Вероятно прійдется предпочесть последнему одинъ ізъ болѣе узкихъ рукавовъ, такъ какъ онъ сильно обмелѣлъ.
35Ü
