пашнями и фермами, окутанными зеленью, съ сверкающими на солнцѣ или голубыми озерами, съ движущимися людьми и животными, которыхъ глазъ едва различаетъ, но все-таки видитъ. Зритель вдругъ видитъ здѣсь жизнь — не деревни, не города, a цѣлой страны, — зрѣлище необыкновенное и непривычное! Тутъ кажется, что какимъ-то чудомъ видишь передъ собою разомъ цѣлое государство. Я стоялъ и смотрѣлъ то въ одну, то въ другую сторону, потомъ опять въ туже; снова хотѣлъ записать, хоть что-нибудь, но только мучилъ себя, какъ передъ неуловимыми чертами лица красавицы; а красивица-природа стояла передо мной въ такомъ невозмутимомъ спокойствии, какъ бы приглашая и писать и рисовать съ нея. Тутъ была не одна, а тысячи картинъ, составленныхъ безъ рамъ и приведенныхъ въ гармонію. Я только вздыхалъ отъ волненія, наслаждался и восклицалъ: — Боже мой, какъ здѣсь хорошо… Неужели это земля!
Чтобы дать читателю хотя слабое понятіе о содержаніи картины, я сдѣлаю описаніе ея по частямъ, потому что видъ занимаетъ три четверти горизонта, — съ востока, юга и запада; а на сѣверѣ, какъ я сказалъ, стелется безконечною гладью пустыня. Обратимъ лицо на востокъ и взглянемъ съ высоты внизъ. Передъ нами лежитъ долина, испещренная милліонами неровностей, и по нимъ разсѣяны хутора и деревни китайцевъ, съ растущими около нихъ деревьями и рощицами; а за долиной въ нѣсколько ярусовъ и плановъ поднимаются гряды горъ, вершины которыхъ находятся на одномъ уровнѣ съ глазами зрителя. Взглянемъ на западъ. Почва круто и вдругъ спускается далеко-далеко внизъ, къ долинѣ, за которою простирается отлогая покатость предгорья и за нею возвышаются горы; за ними другія, выше и прозрачнѣе первыхъ; дальше опять, еще выше и еще прозрачнѣе, и такъ далѣе, все легче и легче, пока едва замѣтные силуэты ихъ не сольются съ небомъ. Ближайшіе планы горъ, представляются до того изрытыми водою, до того испещренными бороздами и оставшимися между ними возвышеніями, что онѣ съ высоты кажутся какимъ-то безконечнымъ городомъ съ тѣсно прилѣпившимися другъ къ другу домиками.
Нa южной сторонѣ, на ближайшемъ планѣ передъ нами стелятся луга и пашни съ отдѣльными рѣдкими домиками; черезъ луга, мимо пашень тянется змѣей валъ Великой Стѣны и мѣстами, подобно гробницамъ, возвышаются остатки ея башень. За этимъ ближайшимъ планомъ поверхность скоро
