нашемъ путешествіи и его цѣляхъ. Мы спросили, успѣшно-ли идутъ его миссіонерскія дѣла, много-ли у нихъ обращенныхъ въ христіанство туземцевъ, на что́ получили отвѣтъ: — около четырехъ тысячъ… Потомъ просили показать церковь; но онъ нашелъ какой-то предлоги, почему этого нельзя было сдѣлать. Наше присутствіе какъ будто стѣсняло его почему-то; да и Сосновскаго очень затрудняла бесѣда на французскомъ діалектѣ, и потому мы поторопились уѣхать. Но на прощапье, этотъ сухой или сердитый духовный отецъ угостили насъ виноградными виномъ своего издѣлія, что́ здѣсь рѣдкость, такъ какъ китайцы изъ винограда вина не дѣлаютъ.
Ѣдемъ по городу и, какъ вчера ночью, здѣшнія улицы были безмолвны и пусты, такъ теперь они были переполнены народомъ и воздухъ колебался отъ страшнаго оглушительнаго оркестра изъ тысячи всевозможныхъ звуковъ. Улицы, узкія даже когда онѣ пустыя, теперь стали еще тѣснѣе, такъ что двѣ, три лошади, остановившіяся посреди ихъ, образовали уже баррикаду; — движеніе прекращалось и поднимались крики негодованія и понуканія, чтобы скорѣе открывали дорогу. A мнѣ такъ хотѣлось останавливаться на каждомъ шагу и смотрѣть, смотрѣть во всѣ стороны на эту необыкновенную и въ высшей степени интересную обстановку: на эти дома, пестрѣющіе яркоцвѣтными вывѣсками и затѣйливо отдѣланными лавками, на узорчатыя тріумфальныя ворота, на изящныя, украшенныя фигурами крыши домовъ и храмовъ, на эту волнующуюся толпу китайцевъ въ бѣлыхъ, голубыхъ и синихъ курмахъ или халатахъ, или полуголыхъ, т.‑е. только въ однихъ шароварахъ и башмакахъ. Одни изъ нихъ въ широкихъ соломенныхъ или бамбуковыхъ шляпахъ; другіе, несмотря на солнечный зной, ходятъ съ открытыми головами; одни идутъ пѣшкомъ въ противоположныхъ направленіяхъ; другіе ѣдутъ верхомъ или въ носилкахъ; тутъ же пробираются транспорты до нельзя навьюченныхъ ословъ, отправляющихся куда-то собственными средствами, т.‑е. безъ погоньщиковъ; въ толпѣ снуютъ продавцы фруктовъ; въ растерявшихся глазахъ мелькаютъ палатки, зонтики, вѣера, фонари, цвѣты, клѣтки съ птицами, — и все это сбилось въ кучу на небольшомъ пространствѣ улицы. Эта картина, освѣщенная яркими и горячими лучами солнца, исполненная самой кипучей дѣятельности, оживленная и привлекательная своей оригинальностью формъ, взаимныхъ отношеній людей, обычаями и сценами, произвела на меня глубокое впечатлѣніе. Тутъ надо бы про-
