а я сказалъ, что останусь ночевать здѣсь и приказали прислать сюда за мною телѣгу“, отвѣтилъ съ разстановками на каждомъ словѣ Сосновскій.
Онъ остался съ переводчикомъ и казакомъ Степановымъ; а я, не желая проводить ночь въ пустой юртѣ, безъ постели, безъ достаточнаго платья, безъ ѣды, чаю и сахару, предпочелъ промаяться ночью часовъ шесть верхомъ на плохой лошади, да покрайней мѣрѣ добраться до постели и, простившись съ своими спутниками, уѣхалъ вслѣдъ за передней компаніей, которая уже скрылась изъ виду. Со мной поѣхали два монгола съ одной заводной лошадью. Мы благополучно ѣхали рядомъ рысцой; потомъ моей лошадкѣ вздумалось пройтись галопомъ; степь была ровная и я не сталъ удерживать ее, въ надеждѣ потомъ проѣхать шагомъ и немного отдохнуть отъ ея тряской рыси, какъ вдругъ она рухнулась со всѣхъ ногъ на землю. Я, разумѣется, полетѣлъ съ нею вмѣстѣ и упалъ на правый локоть, а моя правая нога осталась подъ нею; еще лежа въ такомъ положеніи я шевельнулъ правой рукой и убѣдился, что кости всѣ цѣлы; тогда я сталъ высвобождать съ усиліемъ ногу изъ подъ тяжести лошади, и, выбравшись, всталъ, нигдѣ не чувствуя боли. Лошадь тоже сейчасъ поднялась, и стояла смирно; но только-что я хотѣлъ было взять поводья, какъ вдругъ она, словно испуганная выстрѣломъ, шарахнулась отъ меня прочь и унеслась въ степь. Въ тотъ же мигъ монголъ пустился за нею въ погоню, а за нимъ другой, который держалъ запасную лошадь. Было уже темно и они черезъ минуту пропали въ ночномъ мракѣ; я остался одинъ, безъ людей и безъ лошади… Кругомъ темнота и мнѣ видно только звѣздное небо надъ черной пустыней. Стою, жду. Сначала я слышали топотъ лошадей и голоса монголъ; но скоро и они пропали вдалекѣ. Я былъ совершенно покоенъ и не допускалъ мысли, что проводники бросятъ меня, зная навѣрно, что они вернутся, если не ныньче, такъ завтра; что никакой опасности здѣсь не могло быть, ни отъ людей, ни отъ звѣрей; но мнѣ начинало дѣлаться холодно и стало скучно ходить по одному мѣсту, въ ожиданіи, пока изловятъ мою лошадь. Предпринять я ровно ничего не могъ; поэтому оставалось только ждать спокойно, и терпѣливо. Долго ходилъ я взадъ и впередъ, поглядывая то на черную степь, то на небо, которое мало по малу заволокло тучами и прислушиваясь ко всякому звуку. Вотъ слышу топотъ нѣсколькихъ лошадей и человѣческіе голоса, но ужасно далеко отъ меня. Судя по
