И будетъ мигъ, какъ долгій сонъ,
Качать, баюкать насъ.
Я странно счастливъ, я влюбленъ…
Влюбленъ! — который разъ?
И въ стройныхъ строфахъ вновь мечты
Поютъ — который разъ!
А мѣсяцъ смотритъ съ высоты —
Вѣковъ холодный глазъ.
И будет миг, как долгий сон,
Качать, баюкать нас.
Я странно счастлив, я влюблен…
Влюблен! — который раз?
И в стройных строфах вновь мечты
Поют — который раз!
А месяц смотрит с высоты —
Веков холодный глаз.
Грустный сумракъ, грустный вѣтеръ, шелесты въ дубахъ.
Вспоминаетъ вечеръ о далекихъ снахъ.
Вѣтеръ шепчетъ, шепчетъ грустно чье-то имя мнѣ.
Звѣздамъ безпріютно въ черной вышинѣ.
Тотъ же вѣтеръ, гость осенній, всѣ мечты унесъ.
Въ сумракѣ, какъ тѣни, образы березъ.
Сумракъ никнетъ, душу вяжетъ, вечеръ спитъ, я сплю.
Въ тишинѣ кто скажетъ тихое: люблю!
Черенъ сумракъ, вѣтеръ умеръ, умеръ гулъ въ дубахъ.
Въ тишинѣ что думать о погибшихъ снахъ!
Грустный сумрак, грустный ветер, шелесты в дубах.
Вспоминает вечер о далеких снах.
Ветер шепчет, шепчет грустно чье-то имя мне.
Звездам бесприютно в черной вышине.
Тот же ветер, гость осенний, все мечты унес.
В сумраке, как тени, образы берез.
Сумрак никнет, душу вяжет, вечер спит, я сплю.
В тишине кто скажет тихое: люблю!
Черен сумрак, ветер умер, умер гул в дубах.
В тишине что думать о погибших снах!
