возвращались. Твоя дочь вся счастливая и погибнетъ. Знай, что слава даромъ не достается.
Роза такъ и содрогнулась, нo все же не утратила гордости и старалась думать, что все это говорится лишь изъ зависти. Что можетъ знать старая мертвая голова, у которой глаза такъ слабы, что малѣйшій свѣтъ ихъ ослѣпляетъ?
И роза вытянулась еще выше, дѣлая видь, что даже не замѣчаетъ, какъ банксіи ей кланяются. А прежній другъ-дроздъ, подпрыгивавшій и охотившійся за червячками и личинками, казался ей удивительно вульгарнымъ. Ну, какой же у него противный желтый клювъ! Она отвернулась, чтобы не видѣть его, и негодовала, что онъ все-таки пѣлъ и леталъ около нея, не замѣчая ея холодности или не придавая ей значенія.
Съ каждымъ лѣтомъ Дамасская роза все явственнѣе превращалась въ Индійскую, но вмѣстѣ съ красотою и славою возрастали и ея страданія.
Правда, люди постоянно приходили любоваться ею, особенно въ маѣ, и громко восклицали:
— Ахъ, какая прелесть!
