грабили все, что тамъ было, но никто не заразился болѣзнью, что̀ было довольно удивительно, такъ какъ священники, викаріи, проповѣдники, врачи, хирурги и аптекаря, которые посѣщали, перевязывали, лѣчили, утѣшали и пріобщали больныхъ, всѣ умерли отъ заразы, а эти чортовы грабители и убійцы нисколько не заразились. Какъ это случилось, господа, подумайте-ка, прошу васъ объ этомъ?
Разграбивъ городъ, направились въ аббатство съ страшнымъ гвалтомъ, но нашли его запертымъ и подъ охраной, а потому главная армія пошла къ броду Ведъ[1], за исключеніемъ семи отрядовъ пѣхотинцевъ и двухсотъ копьеносцевъ, которые остались при аббатствѣ и проломили стѣны плодоваго сада, чтобы опустошить виноградникъ. Бѣдняги-монахи не знали, какому святому молиться, и на всякій случай принялись звонить ad capitulum capitulantes[2]. И при этомъ рѣшено было устроить торжественную процессію, съ подкрѣпленіемъ краснорѣчивыхъ проповѣдниковъ и молебствій contra hostium insidias[3] и возгласовъ pro pace.
_p._63.png)
Въ то время въ аббатствѣ проживалъ монахъ, котораго звали братомъ Жаномъ Сокрушителемъ, молодой, бодрый, веселый, сильный, ловкій, смѣлый, рѣшительный, развязный, высокій, худой, горластый, носастый, лихо отбарабанивавшій заутреню, на почтовыхъ служившій обѣдню и на курьерскихъ — всенощную; короче сказать, настоящій монахъ, какой когда-либо былъ съ тѣхъ поръ, какъ монашествующій міръ монахами обмонашился. При этомъ и требникъ онъ зналъ вдоль и поперекъ. Этотъ монахъ, услышавъ шумъ, какой производилъ непріятель въ монастырскомъ виноградникѣ, вышелъ на дворъ, чтобы поглядѣть, въ чемъ дѣло. И увидя, что непріятель опустошаетъ виноградникъ, виноградъ котораго долженъ былъ до-
грабили всё, что там было, но никто не заразился болезнью, что было довольно удивительно, так как священники, викарии, проповедники, врачи, хирурги и аптекаря, которые посещали, перевязывали, лечили, утешали и приобщали больных, все умерли от заразы, а эти чёртовы грабители и убийцы нисколько не заразились. Как это случилось, господа, подумайте-ка, прошу вас об этом?
Разграбив город, направились в аббатство с страшным гвалтом, но нашли его запертым и под охраной, а потому главная армия пошла к броду Вед[1], за исключением семи отрядов пехотинцев и двухсот копьеносцев, которые остались при аббатстве и проломили стены плодового сада, чтобы опустошить виноградник. Бедняги-монахи не знали, какому святому молиться, и на всякий случай принялись звонить ad capitulum capitulantes[2]. И при этом решено было устроить торжественную процессию, с подкреплением красноречивых проповедников и молебствий contra hostium insidias[3] и возгласов pro pace.
В то время в аббатстве проживал монах, которого звали братом Жаном Сокрушителем, молодой, бодрый, веселый, сильный, ловкий, смелый, решительный, развязный, высокий, худой, горластый, носастый, лихо отбарабанивавший заутреню, на почтовых служивший обедню и на курьерских — всенощную; короче сказать, настоящий монах, какой когда-либо был с тех пор, как монашествующий мир монахами обмонашился. При этом и требник он знал вдоль и поперек. Этот монах, услышав шум, какой производил неприятель в монастырском винограднике, вышел на двор, чтобы поглядеть, в чём дело. И увидя, что неприятель опустошает виноградник, виноград которого должен был до-
