Страница:Революция и церковь. №6-8.djvu/106

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Эта страница не была вычитана

сан диакона. Ни преследование со стороны духовенства за участием революционном восстании, ни материальные выгоды и ни что-либо иное побудило меня тогда сбросить позорящий личность истинного гражданина сан диакона, а личное и твердое убеждение в несостоятельности и лживости того учения, которое именуется учением православной церкви. Со дня „снятия сана я решительно порвал „всякую связь с прошлым и всегда выявлял искреннее желание в рядах советских борцов послужить общему освобождению человека от уз капитала и духовной затемненности и всегда готов принести на служение Советской России все свои силы и знания. Да здравствует власть советов. Да здравствует III Интернационал! Бывший диакон Заозерницкой церкви, Боровичского уезда Андрей Лебедев“.

В казанском „Знамени Революции“ читаем: „Я снимаю с себя дарованный Николаем Романовым сан диакона и желаю быть честным гражданином Р. С. Ф. С. Р. Царские законы и молитвы составлены под диктовку царей и капитала. Долой милитаризм, царей, капитал и попов! Да здравствует диктатура пролетариата! Бывший диакон Носов“.

В „Уральском Рабочем“ напечатано любопытное прошение одного диакона, бежавшего с белыми из села Сретенского, Пермск. у., и арестованного в прифронтовой полосе.

После своего ареста диакон подал в штаб следующее заявление:

„Я раньше не знал большевизма, — меня, как и весь средний класс, он только пугал. Я жил тихой, спокойной жизнью. В прошлом году мы, что называется, шинели. Мы были выбиты из колеи. Тихая, спокойная жизнь кончилась. Революция громадными скачками шла вперед, мы же прямо Стояли на одном месте, ставя в вину Советской власти поступки присосавшихся к ней тогда темных н преступных элементов. Но вот пришел Колчак. Запестрели другие лозунги: „Борьба за век, любовь и отечество“, „Война до полного уничтожения язвы большевизма“. Теперь то я хорошо знаю, что „язва“, „та страшна только для банкиров и буржуев. Но тогда это для меня было ещё не ясно, и, при отступлении я бежал с белыми.

Мало-по-малу я стал задумываться. Порки, расстрелы, грабежи, пьянство и хамство командного состава, — все это заставляло разочаровывайся самых убеждённых колчаковцев. — Где же, — думал я, правда-то!! Если там так же, где же она?!“

В Камышлове до меня дошли слухи, что все ужасы, которые печатали газеты о зверствах и жестокостях большевиков, — выдумки. Становилось ясно, что если и есть где правда, то только в Советской Республике.

И я остался, хотя и не без трепета. Являюсь в штаб батальона, жду, в лучшем случае, оскорблений и унижений, а меня принимают, как брата. Товарищи-красноармейцы делились со мной своим хлебом и сахаром. Сердце мое перевернулось. Без предубеждения, другими глазами начал я смотреть на строительство Советской России.

Начал читать газеты. У Колчака кричали, что большевики — душители культуры и цивилизации, а здесь в каждом номере газеты говорится о пользе просвещения. И средние и высшие школы открыты для всех. Там говорили, что большевики убивают пленных, я же на личном опыте узнал, что они братски-любовно относятся к пленным. Там говорили, что красноармейцы грабят мирных жителей, я же видел и знаю, что грабит колчаковская армия. Может быть, долго будет борьба, но я уверен, что правда победит, и никакие Колчаки и Деникины не заслонят светлой свободной жизни. Вот почему у меня сейчас одна мысль, одно желание — принять участие в великой созидательной работе, войти в трудовую семью народную и слиться с ней. Дьякон Виктор Смельчаков“.

„Нижегородская Коммуна“ сообщает, что 2-го марта в селе Городце в местный райком пришел священник единоверческого храма Федор Александрович Разумов, который подал заявление о принятии его в семью коммунистов и о публикации в печати, что он снимает с себя сан священника и хочет работать на благо трудящихся масс. В партию, в виду того, что он носил поповскую рясу, сразу же принят не был, а был зачислен в группу сочувствующих.

14-го марта, отслужив в последний раз обедню, этот священник вышел на амвон и об’явил присутствующим в церкви гражданам, что он сознал правду, снимает с себя сан священника и выходит из числа священнослужителей, желая работать в партии коммунистов на благо трудящихся. Услышав отказ попа служить в храме, в религиозной толпе молящихся, еще, находившихся во власти старых предрассудков и раз-