вящим классам элементы западной культуры и искусство управления из Византии. То христианство, которое мы получили из Византии, было уже учением переработанным и приспособленным в течение 7 веков для надобностей правящих классов. Учение о социальном перевороте, о приезде небесного барина там сведено уже на третьестепенный план, и приезд этот отодвинут в такое далекое будущее, что богач и эксплоататор не рисковал уже быть застигнутым врасплох этим приездом, и церковь за хороший вклад в монастырь землями или рабами всегда гарантировала богачу избавление от огненной ванны. Но в эпохи кризисов, огромных общественных катастроф, стихийных бедствий в течение всех средних веков и даже в новейшее время, и не только среди самых темных масс, старая основа христианского учения, ожидание переворота в пользу бедных, сказывалась; при одних обстоятельствах она сказывалась в попытках восстания с библией в руках, при других обстоятельствах люди прорицали близкую кончину мира, заказывали себе саваны, раздавали имение нищим. Вот почему также князья и бояре русские, насладившись вволю всеми утехами жизни, частенько перед смертью все свое имение отдавали в монастыри и церкви по завещанию или уходили под старость в монастыри, вкладывая все имение в его кассу, имея в виду поднадуть небесного судью и явиться перед ним в роли нищих, так что в один прекрасный день по подсчету одного русского паря ⅔ всей земли в России вместе с крестьянами оказалась в собственности у церкви. Нищие же и юродивые и у нас на Руси имели бесплатный вход в блаженное царство.
Кому же нужно и полезно это учение? Нужно ли оно теперь рабочему, пролетарию, стремящемуся сбросить цепи рабства и имеющему все данные выйти из современного мирового кризиса господином положения, коллективным хозяином своего земного, трудового, а не нищенского, рабского, загробного царства?! Нет, конечно. Кому полезно, чтобы, рабочий и крестьянин серьезно держался этого рабского учения, этой нищенской, эгоистической, в сущности, морали? Конечно, старым властителям мира.
Вот почему Советское законодательство, не препятствуя, с одной стороны, русским гражданам, не изжившим еще старого миропонимания, исполнять свои магические обряды с помощью услуг специалистов, коль скоро эти граждане еще искренне верят, что это имеет какое-либо значение в их личной жизни, борется с этим миропониманием просвещением и распространением технических знаний, организованностью коллективного труда, а не репрессиями, и считает, что эти функции служителей культа запрещать не только бесполезно, но и вредно. И в этом смысле только постольку мы признаем, что религия есть частное дело, поскольку можно признавать, что право на невежество есть частное дело[1]. Но там, где религиозная, то-есть церковная организация бывшего самодержавного помещичьего государства намерена выполнять свои старые самодержавные или капиталистические общественные функции, т.-е. под религиозным предлогом руководить экономической и политической жизнью масс, заведовать теми или иными не религиозными по существу учреждениями, как, например, благотворительными, накоплять богатства, имея задачей бороться с рабоче-крестьянским строительством, мы говорим: стой! Здесь кончается частное дело и начинается классовая эксплоатация старого религиозного чувства, тут дело идет уже не об удовлетворении религиозными специалистами религиозной потребности, по желанию отдельных граждан, напротив, тут по требованию религиозной организации граждане побуждаются так или иначе содействовать совсем не религиозным задачам бывших правящих классов. Поэтому все общественные нерелигиозные функции религиозных групп и организаций мы отметаем. Поэтому-то в нашем Советском рабочем государстве гражданин, связанный искренне и серьезно предписаниями какого-либо религиозного коллектива, организации, церкви, и следовательно посвятивший себя осуществлению задач этой организации, каковым является, или, по крайней мере, предполагается, всякий служитель культа, всякий, принесший формальные обеты или присяги на безотговорочное повиновение своей церковной иерархии, а мы не знаем в мире ни одной церкви, ни одного официального; сколько-нибудь оформленного культа, служители коего в общем и це-
- ↑ Я уверен, что меньшевики и с.-ры с пеной у рта будут защищать от посягательств Советской власти это право, как одно из „неот’емлемых“ прав человека и гражданина.
