лом не были бы по существу сторонниками капиталистического, рабского или феодального строя, — не может быть равноправным гражданином нашего государства, особенно в эпоху величавшей напряженнейшей борьбы рабочих со всяким рабством, какую бы историческую форму оно ни имело и авторитетом какого бы божества оно ни прикрывалось.
Кого должен слушаться, напр., член католической иерархии в самых важнейших вопросах общественной и личной жизни? А наши священники и монахи? Конечно, своего римского папы, между прочим, об’явившего нам крестовый поход, и патриарха Тихона, проклинавшего работе — крестьянскую власть. Могут ли они и им подданные чиновники обижаться на то, что их нельзя причислить к политически равноправным гражданам советского строя? Мы уверены, что всякий толковый и искренний человек скажет: — конечно, нельзя. Сам Тихон это признал, когда написал в своем последнем воззвании, вышедшем после разгрома Деникина, в том смысле, что надо, делать нечего, подчиняться и Советской власти, но только тогда, когда это не нарушает предписаний церковного начальства. Относительно царевой власти, этого православная церковь не имела надобности оговаривать, ибо Николай Кровавый был в то же время главным начальником всей православной церкви, и угнетательские интересы и правящих классов и церкви, как их органа, были по существу одинаковы[1].
Точно так же решается в нашем законодательстве вопрос и о праве религиозных организаций накоплять богатства, иметь собственность, заниматься промышленной, общественной деятельностью, — словом, иметь права юридического лица. Это ясно из предыдущего, ибо обладание экономической силой, земельными и иными фондами, общественными функциями непременно дает возможность церковным организациям усилить свое влияние на те или иные слои трудящихся, дает в руки реакционных классов возможность проводить свою политику под религиозным флагом, ибо исторически между церковью и б. правящими классами существует глубокая идейная и материальная связь.
Поэтому всюду, где религиозность масс может быть использована во вред Советскому строительству, — а это бывает именно чаще всего там, где старые классы стараются организованно свои материальные в сущности интересы прикрыть якобы небесными, — Советская власть ставит предел такой свободе веры. Вот вам любопытный пример.
Из Вятской губернии от одного религиозного язычника мы получили жалобу на продовольственные наши органы, взявшие у этого язычника лошадь. Оказывается, что лошадь эта была им посвящена богу и должна быть зарезана и с’едена в честь этого божества. Религиозный язычник пишет: „нарушен декрет о свободе религии, бог не получил лошади“ (и скушать ее в честь бога верующим или жрецам тоже не пришлось).
Вы смеетесь, а между тем каждый день поступают прошения и не от язычников, а от христиан разных оттенков с просьбами оставить в неприкосновенности капиталы, земли, имения, особняки, процентные бумаги и т. д., и т. п., как пожертвованные христианскому богу. Ясно, что наша продовольственная политика, наша земельная политика, словом, все наше социальное строительство не может мириться с таким толкованием и применением свободы религии. Мы говорим: „веруй в кого угодно, но ни под каким предлогом, в том числе под предлогом веры твоей ты не можешь нарушать для своей выгоды наши советские трудовые законы“, и приходится огорчать отказом, быть может, искреннего язычника, лошадь которого возит теперь сухари для нашей Красной Армии вместо того, чтобы удостоиться чести, избежав разверстай, попасть во славу божию в религиозные желудки.
Или возьмите монастыри, эти старинные феодальные поместья наших церковников; они, конечно, тоже, можно сказать, всегда числились за богом со всеми их богатствами, коровами, угодьями, рыбными ловлями, лавками, лабазами, промыслами и т. д., и т. л. И все же их необходимо всюду национализировать, не разрушая, конечно, их оборудованных хозяйств.
Монастыри необходимо передать в руки трудящихся; в число этих трудящихся, конечно, могут быть допускаемы, как полноправные члены артели или коммуны, все трудовые элементы бывших монастырей, за исключением монашествующих, которые, конечно, не могут принимать наших Советских уставов и законов, так как подчинены своим осо-
- ↑ Основн. закона т. 1, Рос. империи.
