ствіе лишь въ кровавыхъ зрѣлищахъ гладіаторскихъ игръ.
Были люди, видѣвшіе печальное состояніе своей родины, желавшіе помочь ей, но ихъ было слишкомъ мало. Находились однако и такія личности, которыя не безъ удовольствія смотрѣли на то, какъ косилась толпа на заѣвшихся богачей-аристократовъ. Да и не одна толпа роптала на неравенство распредѣленія собственности, — за одно съ нею было не мало и «благородныхъ», промотавшихъ свое состояніе и вошедшихъ въ неоплатные долги. Эти люди принадлежали большею частью къ золотой римской молодежи. Повидимому, они не слишкомъ заботились о политическихъ реформахъ, — имъ просто хотѣлось соціальной революціи. Они утѣшались радужными мечтами: уничтожить долговыя книги, раздѣлить поровну имущество богатыхъ, присвоить себѣ наилучшія земли союзниковъ и перебить всѣхъ тѣхъ, кто останется недоволенъ новыми порядками. Таково было настроеніе глухо волновавшейся массы. Римъ вступалъ въ степень величайшаго нравственнаго упадка. Ему удивляются, слава о немъ гремитъ въ отдаленныхъ земляхъ, и въ то же время огромное тѣло начинаетъ разлагаться. Составить заговоръ было не трудно, тѣмъ болѣе, что много горючаго матеріала накопилось и въ самой столицѣ Италіи; не доставало только человѣка, который-бы зажегъ его. Вскорѣ выискался и онъ. То былъ Луцій Сергій Катилина.
Родился онъ въ 108 г. въ бѣдной семьѣ и былъ послѣднимъ представителемъ одного изъ древнѣйшихъ, хотя и захудалыхъ, патриціанскихъ родовъ Рима, троянскаго происхожденія — Сергіевъ. Одаренный обширнымъ острымъ умомъ и желѣзною волей, тонкимъ знаніемъ людей, глубоко проницательный, равно для всѣхъ доступный, красно и дѣльно говорившій, страстный, рѣшительный, неумолимый въ мести, хитрый и суевѣрный, Катилина рано попалъ
