тобою булку, которая осталась, поѣдимъ да и опять въ путь; намъ надо будетъ эту рѣку переходить. Поѣдимъ пожалуй, говоритъ старичку пономарь, а самъ думаетъ, хватился ужъ, я давно булку то и одинъ съѣсть успѣлъ. Вотъ старикъ и сталъ искать булку, гдѣ же булка, ты бралъ? Нѣтъ, не бралъ. Такъ гдѣже она? Незнаю, ей Богу незнаю. Смотри, бралъ, больше дѣтся некуда? Да вѣдь я же говорю, что не бралъ. Бралъ, смотри, признайся, все вѣдь равно ужь. Да говорятъ, что небралъ и божусь тебѣ, что небралъ, ну, говоритъ старичекъ, небралъ, такъ небралъ; пойдемъ въ путь, иди за мной черезъ эту рѣку, она не глубока кажись, вотъ старичекъ и пошелъ, а за нимъ и пономарь, а какъ стало мѣсто глубокое, тогда старичекъ и поплылъ и пономарь поплылъ; только онъ плавалъ худо, доплылъ до середины и сталъ тонуть, тутъ онъ испугался и закричалъ старичьку: спаси меня, тону! Старичекъ подплылъ къ нему и говоритъ: если хочешъ, чтобъ я тебя спасъ отъ смерти, то скажи теперь, откройся, вѣдь ты съѣлъ третью булку. Неѣлъ, право неѣлъ, и пономарь сталъ клясться. Ну, ну ладно не клянись, сказалъ старичекъ и вытащилъ пономаря на берегъ. Посидѣли они немного на берегу и пошли въ дорогу. Шли, шли, ужъ ночь стала становится и приходятъ
тобою булку, которая осталась, поедим да и опять в путь; нам надо будет эту реку переходить.
— Поедим, пожалуй, — говорит старичку пономарь, а сам думает: «Хватился уж, я давно булку-то и один съесть успел».
Вот старик и стал искать булку:
— Где же булка, ты брал?
— Нет, не брал.
— Так где же она?
— Не знаю, ей-богу не знаю.
— Смотри, брал, больше деться некуда?
— Да ведь я же говорю, что не брал.
— Брал, смотри, признайся, всё ведь равно уж.
— Да говорят, что не брал, и божусь тебе, что не брал.
— Ну, — говорит старичок, — не брал, так не брал; пойдём в путь, иди за мной через эту реку, она не глубока, кажись.
Вот старичок и пошёл, а за ним и пономарь, а как стало место глубокое, тогда старичок и поплыл и пономарь поплыл; только он плавал худо, доплыл до середины и стал тонуть, тут он испугался и закричал старичку:
— Спаси меня, тону!
Старичок подплыл к нему и говорит:
— Если хочешь, чтоб я тебя спас от смерти, то скажи теперь, откройся, ведь ты съел третью булку.
— Не ел, право, не ел, — и пономарь стал клясться.
— Ну, ну, ладно, не клянись, — сказал старичок и вытащил пономаря на берег.
Посидели они немного на берегу и пошли в дорогу. Шли, шли, уж ночь стала становиться, и приходят