онъ заперъ комнатку и пошелъ дожидать старичковъ. Пришли старички. Ну что, спрашиваютъ они: ходилъ подвумъ комнатамъ, видалъ братьевъ? Видалъ. Вотъ, говорятъ старички, это братья твои заслужили: старшій братъ, когда просилъ у Бога богатства, то обѣщалъ незабывать бѣдныхъ людей, возить отъ города, до города убогую нищую братію, а какъ сталъ богатъ, такъ нищую братію и забылъ и отъ воротъ гонитъ, вотъ за это и онъ то получитъ, другой же братъ твой просилъ у Бога богатства обѣщалъ подавать нищимъ: то же забылъ, что обѣщалъ, тоже приказывалъ отгонять нищихъ отъ своего дома, и ему за это тоже. Но теперь, спросили старички, скажи ты намъ былъ-ли ты въ третьей комнатѣ. Не смѣя лгать предъ старичками повалился имъ онъ въ ноги и говоритъ; виноватъ, былъ. Тутъ и сказали старички если-бы ты неослушался насъ, то и ты-бы былъ тамъ, гдѣ твоя жена будетъ, а за то, что ты ослушался, поди и дѣлай добро, тогда и ты тамъ будешъ. Тутъ старички и пропали. Мужъ взглянулъ, гдѣ онъ и увидалъ, что онъ дома, подлѣ своей жены.
он запер комнатку и пошёл дожидать старичков. Пришли старички.
— Ну что, — спрашивают они, — ходил по двум комнатам, видал братьев?
— Видал.
— Вот, — говорят старички, — это братья твои заслужили: старший брат, когда просил у Бога богатства, то обещал не забывать бедных людей, возить от города до города убогую нищую братию, а как стал богат, так нищую братию и забыл и от ворот гонит, вот за это и он то получит. Другой же брат твой просил у Бога богатства, обещал подавать нищим; тоже забыл, что обещал, тоже приказывал отгонять нищих от своего дома, и ему за это то же. Но теперь, — спросили старички, — скажи ты нам, был ли ты в третьей комнате?
Не смея лгать пред старичками повалился им он в ноги и говорит:
— Виноват, был.
Тут и сказали старички:
— Если бы ты не ослушался нас, то и ты бы был там, где твоя жена будет, а за то, что ты ослушался, поди и делай добро, тогда и ты там будешь.
Тут старички и пропали. Муж взглянул, где он, и увидал, что он дома, подле своей жены.
