двое другихъ, ожесточившись, осыпали имя его бранью и скоро упавъ въ рѣку утонули. Пришедшіе въ себя возвратили отшельнику отнятое у него и просили помолиться за нихъ; отшельникъ отпустилъ ихъ съ миромъ. Народъ сталъ собираться къ нему, желая слышать наставленія изъ устъ подвижника. Отшельникъ провелъ уже 15 лѣтъ въ уединеніи: но и теперь боялся славы человѣческой.
Убѣгая извѣстности, опасной для души, преподобный снова пришелъ въ Крыпецкую обитель. Здѣсь поручили ему должность уставщика и потомъ келаря. Жизнь его была и здѣсь также строга, какъ въ отшельничествѣ. Пять дней довольствовался онъ только хлѣбомъ съ водою и только по субботамъ и воскресеньямъ вкушалъ не много вареной пищи. Днемъ сверхъ возложеннаго послушанія носилъ воду и дрова для братіи, а ночью молился. По временамъ уходя изъ обители въ лѣсъ, обнажалъ онъ до половины тѣло свое и отдавалъ его въ пищу насѣкомымъ, а самъ прялъ волну или пѣлъ псалмы. Строгость его по званію и жизнь, не похожая на жизнь другихъ казались тяжкими для слабыхъ. Онъ оставивъ обитель, въ 3 верстахъ отъ нее, на островѣ поставилъ себѣ хижину и опять сталъ подвизаться отшельникомъ. Но и отселѣ жизнь его колола глаза слабыхъ. — Когда стали приходить ревнители благочестія за совѣтами отшельника: братія обители еще болѣе вознегодовали на него и говорили: Никандръ отнимаетъ доходы у обители. Святый отправился опять на р. Демьянку.
На дорогѣ въ пустыню, въ с. Локотахъ, нетрезвые крестьяне избили его по подозрѣнію, не изъ числа ли онъ злыхъ людей, сожегшихъ предъ тѣмъ домъ одного изъ
