щенника и игуменъ; призвавъ сына своего Константина, объявилъ ему свои распоряженія о отчинѣ, о боярахъ, о слугахъ, и не забывъ самаго послѣдняго слуги, приказывалъ наградить каждаго. Потомъ взялъ псалтырь и разогнувъ читалъ: «сердце мое смятеся во мнѣ и боязнь смерти нападе на мя». О чемъ говоритъ псаломъ? спросилъ онъ. Не желая смущать его, отвѣчали ему: псалмы извѣстны тебѣ, государь! Тамъ же написано: «возверзи на Господа печаль твою». Князь продолжалъ: «кто дастъ ми крилѣ яко голубинѣ? и полещу и почію».... Въ то самое время вбѣжалъ отрокъ съ лицемъ блѣднымъ отъ страха и сказалъ: Кавгадый, князь Юрій и множество народа идутъ къ шатру. — «Знаю за чѣмъ», отвѣчалъ Михаилъ и немедленно послалъ сына своего къ царицѣ Боялынѣ подъ ея защиту[1]. — Юрій и Кавгадый остановились не вдали отъ шатра, на площади и послали убійцъ въ шатеръ. — Какъ звѣри, убійцы вскочили въ шатеръ, разогнали всѣхъ людей князя. — Михаилъ стоялъ и молился. Они схватили его за колодку и ударили объ стѣну такъ сильно, что шатеръ проломился. Не смотря на то Михаилъ, крѣпкій здоровьемъ, вскочилъ на ноги; тогда бросились на него толпою, сшибли его и били ногами безъ пощады; одинъ изъ нихъ, Романецъ, вонзилъ ножъ въ ребра и повернулъ его тамъ. Это было въ среду 22 ноября[2]. — Чернь вломилась въ ставку для грабежа, по обычаю монгольскому. Юрій и Кавгадый узнавъ, что все кончено, сѣли на коней и подъѣхали къ шатру. — Тѣло св. князя лежало нагое. — Кавга-
380
РУССКІЕ СВЯТЫЕ
