Иркутскіе священники, полагая, что преосвященный живя въ Вознесенскомъ монастырѣ, въ 5 вер. отъ города, не можетъ знать, что у нихъ творится въ городѣ, продолжали по укоренившемуся обычаю очень рано служить литургію, къ неудовольствію гражданъ. Святитель узналъ о безпорядкахъ и приказалъ послать слѣдующій указъ (13 нояб. 1727 г.) иркутскому протопопу: «извѣстно учинилось его преосвященству, что къ литургіи Божіей весьма рано въ Иркутскѣ благовѣстъ бываетъ; а многіе той ради вины, за неотправленіемъ дѣлъ имъ врученныхъ, слушанія литургіи лишаются. Того ради повелѣвается вамъ, чтобъ въ малые дни къ литургіи благовѣстъ былъ въ полтора часа дни (съ восхода солнца), а въ великіе — въ 3 часа. Ради же лучшаго порядка всякому, когда можно выслушать, пѣть во всякой день въ соборахъ понедѣльно раннюю литургію, а именно въ отдачу часовъ, не продолжая благовѣста, но токмо трижды въ колоколъ ударить».
Указомъ синода отъ 22 авг. 1727 г. предписано было донесть о состояніи епархіальной школы. Святитель согласно съ регламентомъ предписалъ (отъ 4 янв. 1728 г.) духовенству немедлѣнно доставить въ иркутскую духовную школу, открывающуюся въ Вознесенскомъ монастырѣ, всѣхъ дѣтей отъ 7 до 15 лѣтъ возраста; русская школа въ томъ же году и открыта въ монастырѣ, а вмѣстѣ съ тѣмъ продолжала существовать мунгальская школа, оставленная Платковскимъ крайне неустроенною.
По распоряженію синода въ 1727 г. отмѣнены духовные инквизиторы, а бывшихъ инквизиторовъ велѣно строго повѣрить и снова усилить поповскихъ старостъ. Избранный для Иркутска и иркутской десятины поповскій ста-
