в. к. Михаиломъ прислана была милостивая грамота хана митрополиту Петру[1].
Болѣе, чѣмъ вѣроятно, что эта грамата составлена была по запискѣ, оставленной святителемъ въ ордѣ кн. Михаилу: такъ видно по изчисленію предметовъ и лицъ церковнаго вѣдомства и по указанію на граматы князей и церковные законы. — По содержанію своему, это — самая замѣчательная изъ граматъ, какія давались ханами для русской церкви. — Въ ней не только ограждена личная свобода духовныхъ лицъ съ правомъ на владѣніе имуществами, но ограждена свобода святой вѣры угрозою смертной казни оскорбителямъ ея и признана независимость церковнаго управленія. — Вотъ эта замѣчательная грамата!
«Вышняго Бога силою и милостію Узбеково слово всѣмъ нашимъ князьямъ[2].... Пусть никто не обижаетъ на Руси соборной церкви митрополита Петра, его людей и людей церковныхъ. Пусть не касаются ни имѣній, ни людей. Митрополитъ Петръ завѣдываетъ своими людями, судитъ ихъ и управляетъ ими, во всѣхъ случаяхъ: въ раз-
- ↑ Ярлыкъ данъ «въ заячій годъ», иначе въ 1315 г. (Григорьевъ стр. 92. 93. 118). И въ томъ же году кн. Михаилъ возвратился изъ орды. Никон. лѣт. III, 110. 108.
- ↑ Слѣдуетъ перечень татарскихъ чиновниковъ: «князьямъ великимъ, среднимъ и нижнимъ, сильнымъ воеводамъ и вельможамъ, князьямъ удѣльнымъ, дорогамъ славнымъ, полковымъ князьямъ, высокимъ и нижшимъ, книжникамъ, уставщикамъ, учительнымъ вѣстникамъ народамъ, сборщикамъ, баскакамъ, посламъ нашимъ, гонцамъ, даньщикамъ, писцамъ, проѣзжающимъ посламъ, ловцамъ нашимъ, сокольникамъ, пардусникамъ и всѣмъ людямъ нашимъ царства, высокимъ и низкимъ, малымъ и великимъ, по всѣмъ нашимъ странамъ и улусамъ, гдѣ владѣетъ наша власть и наше слово». — Значеніе этихъ названій чиновничества монгольскаго объяснено Бѣляевымъ въ архивѣ истор. юрид. Калачова. М. 1850 г.
