нила воздержаніе, берегла чистоту души своей и лелѣяла въ себѣ только страхъ Божій. Дѣвушку сироту не учили грамотѣ, и это какъ будто въ порядкѣ вещей для сироты. Она во все время дѣвичьяго возраста ни разу не была въ церкви; въ деревнѣ гдѣ жила она, не было храма, онъ былъ въ 2-хъ верстахъ, а обычай, недозволявшій дѣвушкѣ отлучаться изъ дома и являться среди чужихъ, благовидно прикрывалъ въ глазахъ воспитателей ея опущеніе св. долга. Тѣмъ не менѣе Іуліанія была дѣвушкою рѣдкою по добротѣ. Благой смыслъ былъ наставникомъ ея въ добрѣ и страхъ Божій раскрывалъ смыслъ ея.
Въ ея время дѣвушки выходили замужъ на 15 году. Но Іуліанія была сирота, ее не спѣшили пристроить. Ее выдали замужъ, когда было ей 16 лѣтъ. Но сиротѣ послалъ Богъ мужа богатаго и благороднаго, Юрія Осорьина, владѣльца с. Лазаревскаго; въ этомъ селѣ вѣнчалъ ихъ благочестивый священникъ Потапій, бывшій потомъ, съ именемъ Пимена, архимандритомъ муромскаго Спасскаго монастыря; благочестивый духовникъ много помогалъ Іуліаніи на новомъ пути жизни ея своими совѣтами и наставленіями. Услужливостію и трудолюбіемъ она скоро пріобрѣла себѣ любовь свекра и свекрови, такъ что они поручили ей завѣдываніе домомъ. Утромъ и вечеромъ она постоянно совершала колѣнопреклонныя молитвы, клала по 100 и больше поклоновъ. Къ тому же она пріучила и супруга своего. По временамъ скорбѣла она, что не осталась въ дѣвствѣ, за то удвоивала она усиліе исполнять заповѣди Божіи въ кругу своей жизни.
Случалось, что мужъ находился на царской службѣ въ Астрахани годъ, два и три года. Тогда она по ночамъ
