лась сильная ссора между сторонами Новгорода, едва недошедшая до кровопролитія. Архипастырь умирилъ горячую вражду тѣмъ, что на счетъ доходовъ каѳедры возобновилъ мостъ[1]. Новое наводненіе опять (1338 г.) сильно повредило мостъ и архипастырь, въ облегченіе бѣдныхъ изъ новгородцевъ, опять возобновилъ его своими людьми «и много добра сотвори христіанамъ», говоритъ признательный лѣтописецъ[2].
Страшный пожаръ 1340 г. вызвалъ архипастыря на самую усиленную дѣятельность. Пожаръ, начавшійся на Разважѣ, въ концѣ города, истребилъ неревскій конецъ и съ чудинцевой улицы перебросился въ Кремль, истребилъ домъ владыки, опустошилъ софійскій храмъ, изъ котораго не успѣли вынесть всѣхъ иконъ. — Пламя такъ было сильно, что не остановила его вода Волхова: пожирая волховскій мостъ, перешло оно на торговлю сторону и здѣсь обратило въ пепелъ дома, лавки, храмы. Испуганному народу казалось, что насталъ конецъ міру. Не успѣвали выносить ни изъ храмовъ утвари, ни изъ домовъ имущества. Къ большему несчастію, дурные люди спѣшили пользоваться бѣдствіемъ другихъ: грабили и уносили все, что было спасаемо отъ огня. Всего сгорѣло 48 деревянныхъ церквей и 3 каменныхъ. Попечительному пастырю пришлось теперь и облегчать безпомощную бѣдность и возстановлять свой домъ и храмы. Онъ опять покрылъ свинцомъ софійскій соборъ, устроилъ новый иконостасъ, исправилъ иконы и стѣны собора; построилъ для себя домъ, слилъ большой колоколъ и возстановилъ мостъ на Волховѣ. Ко-
