сы и Горки и занялъ своими казаками всѣ окрестности Могилева, чѣмъ пріостановилъ движенія маршала Даву изъ Могилева куда бы то ни было.
Донское войско дѣлалось незамѣнимымъ, и главнокомандующіе первой и второй арміями — Барклай-де-Толли и Багратіонъ, каждый удерживали его при себѣ, сознавая трудность дѣйствій противъ наступавшаго противника безъ помощи летучаго корпуса Платова, обезпечивавшаго успѣхъ каждаго движенія русской арміи. Изъ Витебска же въ это время начальникъ штаба I-й арміи, Ермоловъ, прямо писалъ атаману: «Мы третьи сутки противустоимъ большой непріятельской арміи. Сегодня неизбѣжно главное сраженіе. Мы въ такомъ положеніи, что и отступать невозможно безъ ужаснѣйшей опасности. Если вы придете, дѣла наши не только поправятся, но и примутъ совершенно выгодный видъ. Спѣшите». Но Платовъ былъ задержанъ при Могилевѣ княземъ Багратіономъ, гдѣ 11-го числа была, какъ говорилъ Платовъ, «порядочная битва». Отсюда Платовъ выступилъ на Дубровну, переправился опять черезъ Днѣпръ и открылъ сообщеніе съ I-ою арміей. Въ это время князь Багратіонъ двигался къ Смоленску, сюда же спѣшилъ и Барклай-де-Толли, чтобы предупредить здѣсь Даву, и 22-го іюля обѣ арміи, въ числѣ 122 тысячъ человѣкъ, соединились у Смоленска.
Такимъ образомъ, планы Наполеона разстроились; онъ не могъ ни разбить наши арміи по частямъ, ни отрѣзать ихъ отъ Москвы, ни помѣшать ихъ соединенію. Положеніе русской арміи послѣ соединенія подъ Смоленскомъ измѣнилось значительно къ лучшему — исчезло раздвоеніе силъ, прибыли подкрѣпленія, а назначеніе генерала Кутузова общимъ главнокомандующимъ окончатольно упрочило ея положеніе и прибавило шансы на успѣхъ.
Донскіе казачьи полки Платова составили авангардъ русской арміи, когда Барклай-де-Толли, побуждаемый императоромъ Александромъ I и общими требованіями арміи и народа, рѣшился перейти въ наступленіе и двинуться впередъ къ Руднѣ. Начало движенія было удачно. П. открылъ при Молевомъ Болотѣ два французскіе гусарскіе полка, ударилъ на ихъ флангъ и гналъ непріятеля двѣ версты, взявъ въ плѣнъ 10 офицеровъ и болѣе 300 рядовыхъ; онъ писалъ, что «непріятель пардона не просилъ, а россійскія войска, бывъ разъярены, кололи и били его».
Передовые непріятельскіе посты отступили по всей линіи, кромѣ Порѣчья. Это побудило Барклая-де-Толли перейти на порѣченскую дорогу, но такъ какъ непріятеля здѣсь не оказалось, то Барклай-де-Толли перешелъ обратно на рудненскую дорогу.
Наполеонъ въ это время сосредоточилъ всѣ свои силы на нашемъ лѣвомъ флангѣ, перешелъ у Дубровны и Росасаны на лѣвый берегъ Днѣпра и намѣревался занять Смоленскъ въ тылу нашей арміи. Это побудило Барклая-де-Толли поспѣшить туда же. П. прикрывалъ армію со стороны Рудни и Порѣчья. За три дня, съ 1-го по 4-е августа, П. успѣлъ сдѣлать нѣсколько удачныхъ нападеній на непріятельскія передовыя части, при чемъ казаки за хватили 1.300 человѣкъ плѣнныхъ. 4-го августа завязался бой подъ Смоленскомъ, принудившій русскую армію отступить въ глубь страны. П. составлялъ аррьегардъ арміи, какъ и всегда готовый отразить нападеніе непріятеля.
Послѣ сраженія у Валутиной горы, Наполеонъ преслѣдовалъ нашу армію слабо: онъ еще не рѣшилъ — остаться ли ему на зиму въ Смоленскѣ или продолжать дальнѣйшее наступленіе. Русская же армія, потерявъ Смоленскъ, считала рѣшительное сраженіе неизбѣжнымъ. 10-го августа русскія войска заняли позицію у села Усвятъ, и Платову было поручено «удерживать непріятеля по всей возможности». Казаки выдержали упорные бои при Михалевѣ и на берегу р. Осьмы.
17-го августа обѣ русскія арміи прибыли къ Царево Займищу, но новый главнокомандующій, генералъ Кутузовъ, нашелъ эту позицію неудобною и перешелъ къ Бородину, гдѣ рѣшено было дать сраженіе.
26-го августа Наполеонъ атаковалъ главную позицію русскихъ силъ у Бородина и послѣ безрезультатнаго боя (въ
сы и Горки и занял своими казаками все окрестности Могилева, чем приостановил движения маршала Даву из Могилева куда бы то ни было.
Донское войско делалось незаменимым, и главнокомандующие первой и второй армиями — Барклай-де-Толли и Багратион, каждый удерживали его при себе, сознавая трудность действий против наступавшего противника без помощи летучего корпуса Платова, обеспечивавшего успех каждого движения русской армии. Из Витебска же в это время начальник штаба I-й армии, Ермолов, прямо писал атаману: «Мы третьи сутки противустоим большой неприятельской армии. Сегодня неизбежно главное сражение. Мы в таком положении, что и отступать невозможно без ужаснейшей опасности. Если вы придете, дела наши не только поправятся, но и примут совершенно выгодный вид. Спешите». Но Платов был задержан при Могилеве князем Багратионом, где 11-го числа была, как говорил Платов, «порядочная битва». Отсюда Платов выступил на Дубровну, переправился опять через Днепр и открыл сообщение с I-ою армией. В это время князь Багратион двигался к Смоленску, сюда же спешил и Барклай-де-Толли, чтобы предупредить здесь Даву, и 22-го июля обе армии, в числе 122 тысяч человек, соединились у Смоленска.
Таким образом, планы Наполеона расстроились; он не мог ни разбить наши армии по частям, ни отрезать их от Москвы, ни помешать их соединению. Положение русской армии после соединения под Смоленском изменилось значительно к лучшему — исчезло раздвоение сил, прибыли подкрепления, а назначение генерала Кутузова общим главнокомандующим окончатольно упрочило её положение и прибавило шансы на успех.
Донские казачьи полки Платова составили авангард русской армии, когда Барклай-де-Толли, побуждаемый императором Александром I и общими требованиями армии и народа, решился перейти в наступление и двинуться вперед к Рудне. Начало движения было удачно. П. открыл при Молевом Болоте два французские гусарские полка, ударил на их фланг и гнал неприятеля две версты, взяв в плен 10 офицеров и более 300 рядовых; он писал, что «неприятель пардона не просил, а российские войска, быв разъярены, кололи и били его».
Передовые неприятельские посты отступили по всей линии, кроме Поречья. Это побудило Барклая-де-Толли перейти на пореченскую дорогу, но так как неприятеля здесь не оказалось, то Барклай-де-Толли перешел обратно на рудненскую дорогу.
Наполеон в это время сосредоточил все свои силы на нашем левом фланге, перешел у Дубровны и Росасаны на левый берег Днепра и намеревался занять Смоленск в тылу нашей армии. Это побудило Барклая-де-Толли поспешить туда же. П. прикрывал армию со стороны Рудни и Поречья. За три дня, с 1-го по 4-е августа, П. успел сделать несколько удачных нападений на неприятельские передовые части, при чём казаки за хватили 1.300 человек пленных. 4-го августа завязался бой под Смоленском, принудивший русскую армию отступить в глубь страны. П. составлял аррьегард армии, как и всегда готовый отразить нападение неприятеля.
После сражения у Валутиной горы, Наполеон преследовал нашу армию слабо: он еще не решил — остаться ли ему на зиму в Смоленске или продолжать дальнейшее наступление. Русская же армия, потеряв Смоленск, считала решительное сражение неизбежным. 10-го августа русские войска заняли позицию у села Усвят, и Платову было поручено «удерживать неприятеля по всей возможности». Казаки выдержали упорные бои при Михалеве и на берегу р. Осьмы.
17-го августа обе русские армии прибыли к Царево Займищу, но новый главнокомандующий, генерал Кутузов, нашел эту позицию неудобною и перешел к Бородину, где решено было дать сражение.
26-го августа Наполеон атаковал главную позицию русских сил у Бородина и после безрезультатного боя (в
