— Ну, эта помѣшалась съ горя, бѣдняжка! Лучше и не говорить о ней…
Отвѣтъ старика былъ загадоченъ, но у меня не стало духа спрашивать далѣе.
— Вампиризмъ заразителенъ, продолжалъ отшельникъ; — много семей въ деревнѣ страдаютъ имъ, много семей вымерло до послѣдняго члена, и если хочешь послушаться меня, останься на ночь въ монастырѣ; если тебя въ деревнѣ и не съѣдятъ вурдалаки, такъ все же натерпишься столько страху что голова твоя посѣдѣетъ какъ лунь прежде чѣмъ успѣю я прозвонить къ заутрени. Я хоть и бѣдный монахъ, продолжалъ онъ, — но щедроты путешественниковъ даютъ мнѣ возможность заботиться о всѣхъ ихъ нуждахъ. Есть у меня отличный творогъ и такой изюмъ что у тебя отъ одного вида его слюнки потекутъ; найдется и нѣсколько бутылокъ токайскаго, которое не уступитъ и тому что̀ подается за столомъ его святѣйшества патріарха…
Мнѣ показалось что въ эту минуту говорилъ скорѣе трактирщикъ чѣмъ отшельникъ, что онъ нарочно разказалъ мнѣ обо всѣхъ этихъ ужасахъ чтобы вызвать меня къ подражанію въ щедротахъ тѣмъ странникамъ которые давали святому человѣку возможность заботиться объ ихъ нуждахъ. Да и притомъ слово страхъ производило на меня всегда то же дѣйствіе какъ на боеваго коня звукъ трубы. Мнѣ бы самого себя стало стыдно еслибъ я тотчасъ затѣмъ не собрался въ путь. Мой проводникъ дрожа попросилъ позволенія остаться въ монастырѣ, на что̀ я охотно согласился.
Я употребилъ около получаса чтобы добраться до деревни, которую нашелъ пустою. Нигдѣ ни огонька, ни пѣсни. Молча проѣхалъ я мимо всѣхъ этихъ домовъ, по большей части мнѣ знакомыхъ, и достигъ наконецъ избы Георгія. Было ли то романическимъ чувствомъ или просто юношескою смѣлостью, только я рѣшился ночевать здѣсь.
Я слѣзъ съ лошади и постучался у воротъ. Отвѣта не было. Я толкнулъ ворота, они растворились визжа петлями, и я вошелъ на дворъ. Привязавъ подъ какимъ-то навѣсомъ моего коня, не разсѣдлывая его, самъ я направился къ дому. Ни одна дверь не была заперта, а между тѣмъ въ домѣ, казалось, никто не жилъ. Комната Зденки имѣла видъ покинутой только наканунѣ. Нѣсколько платьевъ валялись еще на постели. Кое-какія золотыя
