элементы, въ нравственномъ смыслѣ, худородные. Первые казались ему представителями правды, гражданскаго мужества и чести; вторые — представителями интригъ, сплетней и всякихъ мелочей: «О, свѣтъ! говоритъ онъ по адресу этого типа людей: — что ты значишь, какъ не собраніе пересудъ, цѣненій, хуленій, другъ на друга произносимыхъ... высшіе классы какъ бы по праву язвятъ и ругаются надъ нисшими»[1]. «О, граждане, граждане! едва ли вы Бога знаете, не зная никакихъ связей общественныхъ; живете (вы) только для однихъ себя и наполняете карманы деньгами для наслѣдниковъ, по большей части недостойныхъ мотовъ и пьяницъ»[2].
Изъ высшихъ лицъ мѣстнаго общества особенное вниманіе Николаю Герасимовичу оказывалъ губернаторъ Алексѣй Давыдовичъ Панчулидзевъ, который также пользовался большимъ уваженіемъ со стороны саратовцевъ. Благодаря ихъ совмѣстной, дружной работѣ, Саратовъ былъ въ ихъ время городъ благоустроенный[3]. Умъ и заслуги Николая Герасимовича, какъ уже сказано, высоко цѣнились какъ епархіальнымъ начальствомъ, такъ и всѣмъ мѣстнымъ обществомъ. Первое питало къ нему неограниченное довѣріе[4] и всячески
——————
- ↑ См. «Записки дневныя» подъ 8 янв. 1801 г.
- ↑ Ibidem. годъ 4—6 авг. 1813 г.
- ↑ См. «Некрологію» Леопольдова. Ср. его же «Историч. очеркъ Сарат. края» — стр. 141—142.
- ↑ Это довѣріе къ нему выражалось, между прочимъ, въ томъ, что епарх. начальство поручало ему секретныя дѣла. Такъ нанр., пензенскій архіерей Моисей два раза поручалъ ему секретно, съѣздить въ иргизскіе монастыри съ цѣлью болѣе близкаго ознакомленія съ бытомъ и религіознымъ настроеніемъ жившихъ тамъ раскольниковъ. Поводъ къ этому подали сами раскольники, жившіе въ г. Вольскѣ. При посѣщеніи пензен. еп. Моисеемъ Вольска, раскольники просили его: не препятствовать имъ имѣть у себя бѣжавшихъ къ нимъ священниковъ съ цѣлью отправленія у нихъ, раскольниковъ, богослуженія, на что Моисей согласился, лишь бы раскольники увѣдомляли его о времени явленія къ нимъ бѣжавшаго священника, а вся братія составила бы объ этомъ актъ. Раскольники на это условіе съ удовольствіемъ согласились. Но когда былъ составленъ первый требуемый актъ, изъ Москвы прибылъ на Иргизъ одинъ изъ тамошнихъ раскольниковъ и велѣлъ актъ этотъ уничтожить,
