1-хъ далеко не единогласно, а во 2-хъ польское правительство смотрѣло на его избраніе весьма не сочувственно, такъ что литовскій канцлеръ князь Чарторыйскій ни за что не хотѣлъ приложить печати къ диплому принца Карла на герцогское достоинство, а безъ приложенія обѣихъ печатей, коронной и литовской, дипломъ не имѣлъ законной силы. Принцъ Карлъ, вслѣдствіе этого, остался въ неопредѣленномъ положеніи: былъ избранъ, но не утвержденъ, да и большинство курляндскихъ дворянъ скоро явилось противъ него.
По смерти императрицы Елисаветы Петровны, дѣла принца Карла еще болѣе ухудшились: Петръ III вызвалъ Бирона съ его семействомъ изъ Ярославля въ Петербургъ, и тутъ предложилъ ему уступить свои права на Курляндію принцу Георгу Голштинскому, въ замѣнъ чего ему обѣщали возвращеніе всѣхъ его имѣній. Биронъ согласился. Но Георгу Голштинскому не пришлось, однако, быть курляндскпмъ герцогомъ. Императрица Екатерина II, немедленно же по вступленіи на престолъ, уничтожила сдѣлку, состоявшуюся было между Георгомъ Голштинскимъ и Бирономъ, и рѣшилась возстановить послѣдняго на герцогскомъ престолѣ, чтобы положить предѣлъ притязаніямъ польскаго правительства на безусловномъ присоединеніи Курляндіи къ Рѣчи Посполитой польской и устранить отъ курляндскаго престола принца Карла, неугоднаго ни курляндскпмъ дворянамъ, ни самому польскому правительству, боявшемуся, чтобы польскій король Августъ III, сь появленіемъ сына на курляндскомъ престолѣ, какъ нибудь не усилился и не увеличилъ королевскую власть въ Польшѣ.
Рѣшить курляндскій вопросъ съ сохраненіемъ интересовъ Россіи другимъ какимъ либо способомъ, по мимо возстановленія Бирона, Екатерина II признавала невозможнымъ.
О полученіи вышеприведеннаго рескрипта Броунъ донесъ такъ:
Вашего императорскаго величества за собственноручнымъ подписаніемъ всевысочайшій отъ 28 минувшаго іюля № 1 рескриптъ съ приложеніемъ копіи съ рескрипта, отправленнаго изъ коллегіи иностранныхъ дѣлъ въ Митаву къ министру Симолину, о томъ, чтобы мнѣ съ своей стороны сколько возможно герцогу курляндскому Карлу, ежели бы онъ паче чаянія похотѣлъ ѣхать къ высочайшему вашего императорскаго величества двору, отъ сей его поѣздки отсовѣтовать, я того іюля 31 дня всеподданнѣйше получилъ и не пропущу, по содержанию сего всевысочайшаго вашего императорскаго величества повелѣнія, учинить со всенижайшею рабскою преданностію надлежащее исполненіе, и что потомъ воспослѣдуетъ обстоятельно вашему императорскому величеству донести не оставлю.
Божіею милостію мы, Екатерина вторая, императрица и самодержица всероссійская и пр., и пр., и пр.
Нашему генералъ-аншефу и рижскому губернатору Броуну.
Какъ герцогъ Эрнстъ-Іоганнъ въ скоромъ времени отсюда въ Митаву со всею фамиліею своею отправится, и можетъ быть надобно ему будетъ пробыть нѣкоторое время въ Ригѣ, то повелѣваемъ вамъ находящейся тамо казенный домъ, въ которомъ напредъ сего живалъ генералъ Бисмаркъ, къ пріѣзду его изготовить и потребныя починки исправить. Данъ въ С.-Петербургѣ, іюля 30 дня 1762 года. По ея императорскаго величества указу: Графъ Михайло Воронцовъ, князь Александръ Голицынъ.
Отвѣтъ Броуна:
Всепресвѣтлѣйшая, державнѣйшая, великая государыня императрица и самодержица всероссійская, государыня всемилостивѣйшая.
Вашего императорскаго величества отъ 30 минувшаго іюля
