Какъ въ преступленьи уличенный,
Потупя взоръ, ему внималъ.
Съ тѣхъ поръ во мнѣ неумолимый
Все голосъ отрока звучитъ,
И мнѣ вопросъ неразрѣшимый
Неумолкаемо твердитъ,
И гонитъ сонъ, и сердце гложетъ....
Готовъ я царство раздѣлить
По-братски съ тѣмъ, кто мнѣ поможетъ
Вопросъ ужасный разрѣшить!
Внимайте жь царское велѣнье:
Пускай о царскомъ сновидѣньи
Узнаетъ вѣрный мой народъ,
И только на небѣ блеснетъ
Надъ Вавилономъ лучъ денницы,
Вы кличьте кличъ по всей столицѣ:
Сзывайте книжниковъ, жрецовъ,
Волхвовъ, пророковъ іудейскихъ,
И звѣздочетовъ всѣхъ халдейскихъ,
И всѣхъ восточныхъ мудрецовъ,
И чтимыхъ праведно молвою
Въ народѣ, старцевъ и мужей, —
Да всѣ предстанутъ предо мною
Въ совѣтной храминѣ моей,
И свѣтомъ мудрости освѣтятъ
Мой умъ, блуждающій во мглѣ,
И мнѣ торжественно отвѣтятъ
Что всѣхъ сильнѣе на землѣ»?
Как в преступленьи уличенный,
Потупя взор, ему внимал.
С тех пор во мне неумолимый
Все голос отрока звучит,
И мне вопрос неразрешимый
Неумолкаемо твердит,
И гонит сон, и сердце гложет...
Готов я царство разделить
По-братски с тем, кто мне поможет
Вопрос ужасный разрешить!
Внимайте ж царское веленье:
Пускай о царском сновиденьи
Узнает верный мой народ,
И только на небе блеснет
Над Вавилоном луч денницы,
Вы кличьте клич по всей столице:
Сзывайте книжников, жрецов,
Волхвов, пророков иудейских,
И звездочетов всех халдейских,
И всех восточных мудрецов,
И чтимых праведно молвою
В народе, старцев и мужей, —
Да все предстанут предо мною
В советной храмине моей,
И светом мудрости осветят
Мой ум, блуждающий во мгле,
И мне торжественно ответят
Что всех сильнее на земле?»
