неныхъ и побитыхъ: бо брань крѣпкая съ нашими пребывала два дни.“ И сице ему добрый и полезный совѣтъ подающе: понеже еще того невѣдующе, иже Царь пошелъ уже къ Ордѣ, но чающе[1] его, что часъ,[2] пришествія. Царъ же нашъ абіе совѣта храбрыхъ послушавъ, и совѣтъ страшливыхъ отвергъ, иде къ Тулѣ мѣсту,[3] хотяще сразитися съ Бусурманы за православное Христіанство.... Се таковъ нашъ Царь былъ, поки[4] любилъ около себя добрыхъ и правду совѣтующихъ, а не презлыхъ ласкателей, надъ нихъ же губительнѣйшаго и горшаго во Царствѣ ничтожъ можетъ быти!
Егдажъ пріѣхалъ на Тулу, тогда съѣхашася къ нему немало разогнаннаго[5] войска, и оные предреченные пріѣхали со своими Стратилаты, яже отъ Царя отбишася, аки двѣ тысящи ихъ, и повѣдаша: „уже, аки третій день, Царь поиде къ Ордѣ.“ Потомъ паки, акибы въ покаяніе вниде, и не мало лѣтъ царствовалъ добрѣ: ужаснулся бо о наказаніяхъ оныхъ отъ Бога, ово Перекопскимъ Царемъ, ово Казанскимъ возмущеніемъ,[6] о нихъ же мало предъ тѣмъ рекохъ: понеже такъ уже, глаголютъ,[7] было отъ тѣхъ Казанцевъ изнемогло воинство Христіанское и въ нищету пришло, иже уже у множайшихъ насъ и послѣднихъ стяжаній не стало; къ тому болѣзни различныя и моры частые бывали тамо, яко многимъ уже совѣтовати со вопіяніемъ, да покинетъ мѣсто Казанское и
