веденнаго, зимняго камелька сидѣла хорошенькая молодая дѣвушка, до того похожая на первую, что Скруджъ сбился было съ толку. Но скоро увидалъ онъ и свою первую знакомку, уже мать семейства, окруженную, не считая старшей дочери, цѣлой ватагой дѣтей. Нельзя, даже и приблизительно, представить себѣ, что это былъ за шумъ и гамъ, поднятый ребятишками. Такъ и напоминали они собой старую сказку о сорока молчаливыхъ дѣтяхъ, только наоборотъ: каждый изъ нихъ пошелъ-бы одинъ за сорокъ.
И вдругъ все смолкло…
Съ громомъ распахнулась сѣнная дверь, и вошелъ самъ отецъ семейства — съ игрушками… Вмигъ были они расхватаны, и вмигъ скрылась вся ватага въ свѣтелку. Освободившійся счастливый отецъ усѣлся между женою и дочерью. Тогда-то понялъ Скруджъ значеніе великихъ словъ отца и мужа, и понялъ все, что онъ потерялъ въ жизни. Отеръ онъ себѣ глаза…
— Белла, сказалъ мужъ, видѣлъ я сегодня вечеромъ твоего стараго-стараго друга…
— Неужели Скруджа?
— Его. Шелъ мимо конторы, увидалъ свѣтъ, заглянулъ въ окно, одинъ, какъ всегда… Говорятъ, — его подручный умираетъ.
— Духъ! прошепталъ, задыхаясь Скруджъ: увели-бы вы меня отсюда…
— Я вамъ обѣщалъ, сказалъ духъ, показать тѣни прошлаго, не пеняйте-же на меня, если былое было…
— Уведите меня, говорилъ Скруджъ: не могу я больше переносить этого зрѣлища!…
Взглянулъ онъ на духа, увидалъ, что по непонятному стеченію обстоятельствъ, усматриваетъ онъ на его лицѣ всѣ былыя, знакомыя ему лица, — увидалъ и бросился на него.
веденного зимнего камелька сидела хорошенькая молодая девушка, до того похожая на первую, что Скрудж сбился было с толку. Но скоро увидал он и свою первую знакомку, уже мать семейства, окруженную, не считая старшей дочери, целой ватагой детей. Нельзя даже и приблизительно представить себе, что это был за шум и гам, поднятый ребятишками. Так и напоминали они собой старую сказку о сорока молчаливых детях, только наоборот: каждый из них пошел бы один за сорок.
И вдруг все смолкло…
С громом распахнулась сенная дверь, и вошел сам отец семейства — с игрушками… Вмиг были они расхватаны, и вмиг скрылась вся ватага в светелку. Освободившийся счастливый отец уселся между женою и дочерью. Тогда-то понял Скрудж значение великих слов «отца» и «мужа» и понял все, что он потерял в жизни. Отер он себе глаза…
— Белла, — сказал муж, — видел я сегодня вечером твоего старого-старого друга…
— Неужели Скруджа?
— Его. Шел мимо конторы, увидал свет, заглянул в окно, один, как всегда… Говорят, — его подручный умирает.
— Дух! — прошептал, задыхаясь Скрудж, — увели бы вы меня отсюда…
— Я вам обещал, — сказал дух, — показать тени прошлого, не пеняйте же на меня, если былое было…
— Уведите меня, — говорил Скрудж, — не могу я больше переносить этого зрелища!..
Взглянул он на духа, увидал, что по непонятному стечению обстоятельств усматривает он на его лице все былые, знакомые ему лица, — увидал и бросился на него.
