вательно, и здѣсь эффектъ испуга есть усиленное отраженное движеніе.
Случаи испуга при ожидаемомъ чувственномъ возбужденіи я разбирать не буду. Читатель самъ догадается, что тогда соотвѣтствіе между силой чувственнаго раздраженія и напряженностью движенія нарушается еще болѣе, чѣмъ въ только что разобранномъ случаѣ, потому что здѣсь сверхъ механизмовъ, усиливающихъ отраженныя движенія, дѣйствуютъ еще тѣ, которые ихъ задерживаютъ. Понятно также, что форменное представленіе процесса, вытекшее изъ разбора абсолютно внезапнаго чувственнаго возбужденія и его эффектовъ, остается неизмѣннымъ и для случаевъ, когда возбужденіе не внезапно.
§ 6. Къ категоріи невольныхъ движеній съ преобдадающею дѣятельностью аппарата, усиливающаго рефлексы, должно отнести еще многочисленный классь отраженныхъ движеній, гдѣ психическимъ моментомъ является чувственное наслажденіе въ обширномъ смыслѣ слова. Чтобы избѣжать недоразумѣній, я покажу на примѣрахъ, о какого рода явленіяхъ идетъ здѣсь рѣчь. Сюда относятся: смѣхъ ребенка при видѣ предметовъ ярко окрашенныхъ, мышечныя сокращенія, придающія извѣстную физіономію голодному, когда онъ ѣстъ, — любителю тонкихъ запаховъ, когда онъ почуялъ любимый ароматъ и пр. Однимъ словомъ, выражаясь простымъ разговорнымъ языкомъ, сюда относятся всѣ тѣ мышечныя движенія, въ основѣ которыхъ лежатъ самыя элементарныя чувственныя наслажденія.
Процессъ развитія этихъ явленій, конечно, тотъ же самый, какой описанъ вообще для невольныхъ движеній. Начало дѣла — возбужденіе чувствующаго нерва; продолженіе — дѣятельность центра, наслажденіе; конецъ — мышечное сокращеніе. Но условія возниканія этого рода рефлексовъ совершенно особенныя.
Всякій знаетъ, что одно и то же внѣшнее вліяніе, дѣйствующее на тѣ же самые чувствующіе нервы, одинъ разъ даетъ человѣку наслажденіе, другой разъ нѣтъ. Напримѣръ, когда я голоденъ, запахъ кушанья для меня пріятенъ; при сытости я къ нему равнодушенъ, а при пресыщеніи онъ мнѣ чуть не противенъ. Другой примѣръ: живетъ человѣкъ въ комнатѣ, гдѣ мало свѣта; войдетъ онъ въ чужую, болѣе свѣтлую, — ему пріятно; придетъ оттуда къ себѣ — рефлексъ принялъ другую физіономію; но стоитъ этому человѣку посидѣть въ подвалѣ, - тогда и въ свою комнату онъ войдетъ съ радостнымъ лицомъ. Подобныя исторіи повторяются съ ощущеніями, дающими положительное или отрицательное наслажденіе, во всѣхъ сферахъ чувствъ. Что же за условіе этихъ явленій и можно ли выразить его физюлогическимъ языкомъ? Нельзя ли, во-первыхъ, принять, что для каждаго видоизмѣненія ощущенія существуютъ особенные аппараты? Конечно, нѣтъ, потому что, имѣя, напримѣръ, въ виду случай вліянія запаха кушанья на носъ голоднаго и сытаго, пришлось бы допустить только для него существованіе по крайней мѣрѣ уже трехъ отдѣльныхъ аппаратовъ: аппарата наслажденія, равнодушія и отвращенія. То же самое пришлось бы сдѣлать и относительно всѣхъ другихъ запаховъ въ мірѣ. Гораздо проще допустить, что характеръ ощущенія видоизмѣняется съ перемѣной физіологическаго состоянія нервнаго центра. Это измѣненіе возможно даже, конечно гипотетически, облечь въ механическую форму. Положимъ, напримѣръ, что центральная часть того аппарата, который начинается въ носу обонятельными нервами, воспринимающими запахь кушанья, находится въ данный моментъ въ такомъ состояніи, что рефлексы съ этихъ нервовъ могутъ происходить преимущественно на мышцы, производящія смѣхъ; тогда, конечно, при возбужденіи обонятельныхъ нервовъ человѣкъ будетъ весело улыбаться. Если же, напротивъ, состояніе центра таково, что рефлексы могутъ происходить только въ мышцахъ, оттягивающихъ углы рта книзу, тогда запахъ кушанья вызоветъ у человѣка кислую мину. Допустите телерь только, что первое состояніе центра соотвѣтствуетъ случаю, когда человѣкъ голоденъ, а второе бываетъ у сытаго — и дѣло объяснено.
Итакъ, разумъ вполнѣ мирится съ тѣмъ, что невольныя движенія, вытекающія изъ чувственнаго наслажденія, суть ни что иное какъ обыкновенные рефлексы, которыхъ большая или меньшая сложность, т.‑е. болѣе или менѣе обширное развитіе, зависитъ отъ физіологическаго состоянія нервнаго центра.
Но почему же, скажеть теперь читатель, отнесены эти явленія къ категоріи отраженныхъ движеній съ дѣятельностью элемента, усиливающаго рефлексы; въ былыя времена говорилось обыкновенно, что кромѣ возбуждающихъ эффектовъ существуютъ и угнетающіе, и къ послѣднимъ относилось, напримѣръ, всякаго
