— Что? Уступитъ ему свои права на графскую корону и владѣнія Росморовъ?
— Да, таково мое намѣреніе.
— Сдѣлать эту неслыханную уступку, даже не предложивъ фантастическаго иска на обсужденіе палаты лордовъ? Да-а… (нерѣшительно и въ нѣкоторомъ смущеніи). — Клянусь честью, это презабавно! Вы, кажется, рехнулись, любезный сынокъ. Впрочемъ, дѣло ясно: вы опять начали водить знакомство съ этимъ осломъ, или, если хотите, съ этимъ радикаломъ — что одно и то же — съ лордомъ Тэнзи изъ Тольмеча?
Сынъ не отвѣтилъ ни слова, и старый лордъ продолжалъ:
— Молчишь — значитъ сознаешься? Хорошъ пріятель — нечего сказать! Вертопрахъ, молокососъ, позоръ своей семьи и своего сословія. Для него всѣ наслѣдственные титулы и права — противозаконный захватъ; благородное происхожденіе — пустая мишура, дворянскія привиллегіи — мошенничество, всякое неравенство общественнаго положенія — узаконенное преступленіе и гнусность, а честный кусокъ хлѣба только тотъ, который заработанъ личнымъ трудомъ, трудомъ. Пхэ! — И старый патрицій потеръ свои бѣлыя руки, точно желая смыть съ нихъ воображаемую грязь отъ черной работы. — Надо полагать, что ты перенялъ у него эти похвальныя убѣжденія! — заключилъ старикъ съ презрительной насмѣшкой.
Легкая краска ударила въ лицо виконта, доказывая, что язвительныя слова попали въ цѣль, однако, онъ отвѣчалъ съ большимъ достоинствомъ:
— Да, вы правы, — дѣйствительно перенялъ. Я не отрекаюсь отъ этого и не стыжусь. Теперь вамъ достаточно выяснена причина, побуждающая меня добровольно отказаться отъ графскаго наслѣдства. Я устраняюсь отъ того, что нахожу ложнымъ существованіемъ, ложнымъ положеніемъ, и хочу начать новую жизнь честнымъ образомъ, опираясь только на свое личное человѣческое достоинство, какъ подобаетъ мужчинѣ, и не пользуясь никакими вымышленными преимуществами. Я добьюсь успѣха, лишь благодаря собственнымъ силамъ, или потерплю неудачу, если у меня не хватитъ на это умѣнья. Вотъ почему я намѣренъ отправиться въ Америку, гдѣ всѣ люди равны и каждый имѣетъ одинаковые шансы. Я хочу жить или умереть, всплыть на поверхность житейскаго моря или утонуть въ немъ, выиграть или проиграть, какъ подобаетъ человѣку, разумному существу, но не намѣренъ цѣпляться за мишурныя привиллегіи и призрачныя права.
— Вотъ оно что. — Отецъ и сынъ съ минуту смотрѣли другъ другу прямо въ глаза; потомъ графъ Росморъ прибавилъ съ удареніемъ: — Рех-нул-ся, ну, положительно, рех-нул-ся! — Послѣ но-
