ный его баронъ ѣхали не торопясь, разсказывая другъ другу свои приключенія за время разлуки. Эти повѣствованія очень забавляли ихъ обоихъ. Гендонъ обстоятельно описалъ, какъ онъ странствовалъ, разыскивая короля, и какъ, между прочимъ, архангелъ водилъ его цѣлый день безъ толку по всему лѣсу. Убѣдившись, что все равно не отдѣлается отъ воина, старикъ вернулся съ нимъ подъ конецъ въ хижину. Заглянувъ на минутку въ спальню, онъ вышелъ оттуда шатаясь, словно пораженный глубокимъ горемъ. Пустынникъ, по собственнымъ своимъ словамъ, ожидалъ, что мальчикъ вернулся и прилегъ тамъ отдохнуть, но въ спальнѣ никого не оказалось. Гендонъ прождалъ цѣлый день въ хижинѣ отшельника и, утративъ, наконецъ, всякую надежду на возвращеніе короля, уѣхалъ оттуда, чтобы продолжать свои розыски.
— Старикъ отшельникъ искренно огорчился, не найдя вашего величества въ спальнѣ. Я видѣлъ это по его лицу!
— Я, чортъ возьми, въ томъ немало не сомнѣваюсь, — возразилъ король и разсказалъ вѣрному барону собственныя свои приключенія, послѣ чего Гендонъ душевно скорбѣлъ, что не убилъ архангела при самомъ началѣ своей съ нимъ бесѣды.
Въ послѣдній день путешествія Гендонъ находился въ крайне восторженномъ настроеніи: онъ безостановочно говорилъ про старика-отца и старшаго своего брата Артура. При этомъ онъ останавливался на многихъ подробностяхъ, которыя выясняли ихъ благородство и великодушіе. Съ самой пламенною любовью описывалъ онъ чарующій характеръ и красоту Эдиѳи. Сердце его было до того переполнено нѣжными чувствами, что онъ счелъ возможнымъ сказать даже нѣсколько сочувственныхъ, братскихъ словъ про Гуго. Особенно охотно толковалъ онъ о предстоящемъ свиданіи съ отцомъ, братьями и кузиной въ Гендонъ-Голлѣ, гдѣ его возвращеніе пріятно изумитъ всѣхъ. Безъ сомнѣнія, всѣ будутъ несказанно радоваться и благодарить Бога.
Мѣстность, по которой пролегалъ путь, была плодородная и хорошо воздѣланная, усѣянная крестьянскими домами и садами. Дорога шла по тучнымъ пастбищамъ, раскидывавшимся на волнообразной равнинѣ, невысокіе холмы и лощины которой напоминали волнующееся море. Послѣ полудня, Мильсъ Гендонъ то и дѣло сворачивалъ съ дороги, чтобы взобраться на какой-нибудь сосѣдній холмъ и посмотрѣть, не увидитъ ли оттуда родной замокъ. Подъ конецъ это ему удалось, и онъ съ возбужденіемъ воскликнулъ:
— Вотъ и деревня, государь, а рядомъ съ нею нашъ замокъ! Башни его виднѣются отсюда, а лѣсъ, что чернѣетъ вдали, — это паркъ моего отца. Вы познакомитесь теперь съ настоящей ари-
